Евгений Шалашов - Западный рубеж [СИ]

— Заводите, — приказал Артур, старательно стирая с лица ненужную улыбку.

Пани Беата вошла в допросную, окинула взглядом чекистов за столом, и двух людей в белых халатах, сидевших возле двери. Кажется, медики ей особо не понравились. Еще бы. Мне бы они тоже не понравились. Здоровенный мужчина, чей халат был не белого, а уже какого-то неопределенного цвета, словно кобыла д’Артаньяна, с рукавами, закатанными до локтей, демонстрирующий руки, похожие на меховые перчатки. Женщина, вроде бы и походила на сестру милосердия, но с накрашенными губами, со шприцем в руках, которым она зачем-то поигрывала.

— Присаживайтесь, — оскалился в приторной улыбке, показывая женщине на табурет, вмурованный в пол.

— Я все слышала, — мрачно, но гордо произнесла шпионка, усаживаясь, и пытаясь поправить подол платья.

После ночи, проведенной в камере, пани Ходкевич выглядела не очень. Может, она и считала, что напоминает престарелую Жанну д’Арк, но получилось плохо. Всклокоченные волосы, шишка на лбу, мятое платье. Да и внешне она смотрелась не на свои сорок с небольшим хвостиком, а лет на семьдесят.

— А мы разве о чем-нибудь говорили? — растерянно произнес я, посмотрев на Артузова.

— Извините, гражданочка, вам показалось, — с мерзкой улыбочкой отозвался Артур. — Мы с товарищем говорили…

Главный контрразведчик страны замешкался, не придумав, чего бы соврать, и я пришел к нему на помощь:

— Пани Тышкевич, мы говорили исключительно о погоде. Вы же согласны, что дождя давно нет, а без него и картошка не взойдет?

— Да-да, — поддержал Артур. — И яровые еще не заколосились.

— Даже если я сумасшедшая, как вы считаете, но я отнюдь не глухая! — заявила пани Беата.

— Пани Ходасевич, побойтесь бога! — всплеснул я руками. — Никто не считает вас сумасшедшей.

А улыбочка у меня еще противнее, нежели у Артура.

— Именно так, — подхватил Артузов. Слегка прищурив глаза, выдал: — Мой коллега считает, что у вас суицидальные наклонности. Но мой дядя — врач, между прочем, говорил как-то, что депрессия — явление возрастное. У лиц пожилого возраста, в головном мозге возникает когнитивная дисфункция. Опять-таки, нарастающая беспомощность.

— Мне плевать, что вы считаете, и о чем говорил ваш дядя, — отрезала пани Беата. Посмотрев на меня, скривила рот в улыбке: — У вас, молодой человек, провалы в памяти. Моя фамилия не Тышкевич и не Ходасевич, а Ходкевич! Пани Беата Ходкевич!

— Пани Ходкевич, приношу вам искренние извинения, — прижал я руку к груди. — Разве я с вами спорю? Позвольте, я все запишу?

Пани Беата смерила меня яростным взглядом, набрала воздух ртом, и шумно выпустила его через нос. Похоже, она поняла собственную ошибку. На допросах следует использовать одну тактику. Выбрала молчание — молчи. А теперь, коль скоро начала разговаривать, придется говорить дальше.

— Итак, фамилия, имя, отчество, год и место рождения… — начал я, а потом, отложив в сторону протокол, посмотрел в глаза пани Ходкевич и сказал: — А знаете, пани Ходкевич, ваши анкетные данные меня не особо интересуют. Я могу заполнить все сам. Но мне нужно знать вашу роль в нелегальной, скажем так, структуре польской разведки. Мне нужны фамилии польских агентов, их задание.

— Могу вам сказать лишь одно, — заявила Ходкевич. — Я являюсь руководителем всей (выделила она) польской разведки в России.

Я посмотрел в сторону Артура, развел руками, и сказал так, словно бы никакой шпионки перед нами не было:

— А ты говоришь — она нормальная.

Лицо у пани Беаты покрылось красными пятнами.

— И что вам опять не нравится? — возмутилась шпионка. Чувствовалось, что вот-вот, и она сорвется в истерике.

— Да что вы, нам все нравится, — кивнул я, и опять обратился к Артуру: — Может, укольчикпопросим женщине сделать?

Я посмотрел на нашу «сестру милосердия», в опасении — не сорвалась бы Татьяна. В обморок-то не упадет, девушка крепкая, с опытом работы в госпитале, но кто знает, не возмутится ли дочка кавторанга, глядя на мои методы? Нет, сидит, словно вкопанная и, вроде бы, ей любопытно. Таню надо переводить из машинисток в оперативный состав, однозначно. Или, а это даже лучше — по возвращению в Архангельск организую — ко я лечебную амбулаторию для сотрудников Архчека, а Татьяну Михайловну назначу главным врачом. Нет, «главным» нужно брать человека с дипломом о высшем образовании, а ее можно определить начальником. Или отправить девушку учиться на доктора?