Олег Борисов - НекроХаник

Разумеется, Березин не стал объяснять, что хочет чужими руками подставить под удар возможного конкурента. Потому что господин Голубков слишком резво на чужих мозолях танцевать изволил. С таким рвением может и ненужные мысли у спонсоров зародить. Поэтому — пусть в самом деле волну против князя организует. У дурака возможностей для этого много, а чувства самосохранения пока еще не хватает. Не наработал нужных навыков для подковерной борьбы. Не под тех копать вздумал. Так что — журналистов купеческими деньгами простимулирует, запросы подпишет и с трибуны глупостей наговорит. А Мстислав Святославович за это ему мигом мозги вправит. Причем так, что из кандидатов на Думские выборы с треском вылетит. Да еще штрафы будет платить за оскорбление князя и попытку очернить правящую династию.

Главное — оформить все красиво. Наживку купечеству подбросили, нужную кандидатуру назвали. Дальше — сами, с верой в избранность и причастность к высокой политике. Если люди до сих пор не поняли, что не все за деньги покупается, то в голову мозгов уже не добавишь. Аристократия — это не просто большие капиталы. Это еще связи, игра на десятилетия и звериное чувство опасности. Которое позволяет клану выжить при любых пертурбациях. Именно поэтому в торговый круг каждый год пробиваются новые фамилии, а среди титулованных костяк остается незыблемым столетиями. Дураков вырезали в свое время. Выжили хитрейшие и сильнейшие.

И граф снова отсалютовал фужером в центр зала. День рождения — это дело такое, надо про именинника не забывать. Даже если приглашен в качестве свадебного генерала. Пусть порадуется, в семейном кругу и друзьям похвастает, какие люди его поздравляли. Заодно и дела порешал, скоро можно откланяться.

***

Николай Иванович Романов задумчиво кивнул застывшему у двери караулу и вошел в небольшой кабинет, спрятанный в недрах огромного дворца. Малый Малахитовый, если память не изменяет. Место, которое старший из Великих Князей не любил. Слишком неуютно было, будто сами стены давили со всех сторон. Но — брат зачастую работал именно здесь, в одиночестве. И раз уж позвал, то повод наверняка серьезный.

— Что-то стряслось, Иван?

Император Российский в любимом белом френче с расстегнутым стоячим воротником помахал рукой, приглашая за стоявший в углу маленький столик с пыхтящим самоваром и сластями в розеточках. Закончив читать очередной лист, убрал его в папку и поднялся, потянувшись во весь огромный рост.

Иван Второй в свои пятьдесят пять отличался отменным здоровьем, силой и громким голосом, который мог при случае использовать, устраивая разнос нерадивым подчиненным. Коротко постриженные черные волосы и окладистая борода с редкими нитями седых волос — этот образ любили тиражировать на официальных портретах, не забывая тщательно выписать тонкую полоску ветеранского шеврона на левом рукаве. Знак ранения, полученного во время боевой операции. Конечно, оторваться с егерями во время объезда границы от основного отряда было большой глупостью. Как и дурацкое везение — напороться на хунгузов, уходивших с контрабандой на сопредельную территорию. Счастье еще, что первый залп принял на себя передовой дозор, а подмога подоспела очень вовремя. Но будущий император успел принять на себя командование, замещая тяжело раненного командира егерей, да и проявил себя для семнадцати лет очень неплохо, грамотно командуя, прижав ответным огнем противника и сохранив людей. После чего носил нашивку с достоинством, пользуясь заслуженной любовью и уважением среди людей в погонах.

Но сегодня хозяин Российской Империи позвал брата не для обсуждения бюджета министерства обороны или новых предложений Думы. Сегодня тема была другая. И первая же фраза заставила Николая удивленно замереть, не успев отпить даже глоток обжигающего чая:

— Помнишь докладную записку умника, что на дуэли погиб? Еще поговаривали, что штабс-капитан крайне неудачно на клинок во время дуэли напоролся. И студент явно был сам ошарашен итогом.

— Студента не помню, лишь заключение читал, что концов так и не нашли. Седьмое отделение Генштаба на германцев кивало, но кто там на самом деле зуб заимел на одного из мелких аналитиков — вилами на воде.

— Именно. Очень хорошо следы запутали… Так вот, сегодня с утра я зачеркнул третий пункт из пяти в докладе. Лежит у меня в столе, перечитываю. Напомнить?

Поставив чашку, Великий Князь мрачно продиктовал. На память он не жаловался, а уж с подобного рода документами, получившими сразу гриф «в единственном экземпляре, личный архив» — тем более.