Дмитрий Дашко - Москва [СИ]

Гусев привёл меня в свой кабинет и любезно одолжил бумагу, ручку и чернила.

Я стал сочинять рапорт, стараясь, чтобы он меньше всего походил на записки сумасшедшего. Само собой пришлось отбросить мою гипотезу, что во всём замешаны сотрудники ГПУ во главе с Майоровым. Пока ещё рано катить на них бочку – уж больно неравные силы.

Тем временем Гусев осведомился у меня – не желаю ли я позавтракать. Получив положительный ответ, отправил посыльного в лавку и организовал для меня перекус в виде чая с бутербродами.

Он же помог мне сесть на ближайший поезд в Москву.

Прямо с вокзала я отправился на телеграф, где, отстояв очередь к окошку, отправил короткую телеграмму Насте и Степановне с просьбой пока повременить с приездом в Москву.

И пусть я очень-очень соскучился по моим дорогим людям, чем меньше я буду уязвим для врагов, которых, похоже, успел тут нажить, тем больше развязаны руки.

Не хочу, чтобы Настя и Степановна подвергались из-за меня опасности.

Не приведи бог, с ними что-то произойдёт, а виноват в этом буду я.

Я же тогда с катушек слечу, буду рвать и метать, а так же убивать направо и налево без всякого суда и следствия.

Как я и думал, люди Майорова никого не нашли, о чём мне по телефону сообщил он собственной персоной. Трудно поймать преступника, когда ловишь самого себя.

– Видимо, произошло какое-то недоразумение, – сказал Майоров.

Вроде с нейтральной интонацией, но я ясно прочитал в его словах усмешку.

– Милиция мне сообщила, что труп вашего свидетеля так и не нашли, – продолжил издеваться он.

– Так и есть, – сухо сказал я.

– Очень жаль. А может его и вовсе не было?

– Может и не было, – равнодушно произнёс я.

– Ну… Ничего страшного, возможно, вы несколько переутомились на новой службе, – он глумился надо мной, зная, что я это понимаю, но сделать ничего не могу: у него на руках были все карты. – Если хотите – могу посоветовать хорошего врача.

Я стоически слушал его, пусть внутри давно кипел вулкан и бушевали африканские страсти. Много бы отдал только за то, чтобы прищучить этого козла!

– Благодарю вас, товарищ Майоров, но, думаю, мне это не нужно. Справлюсь как-нибудь сам. – Маска равнодушия удавалась мне всё хуже.

– Дело ваше, товарищ Быстров. Буду рад чем-то помочь уголовному розыску. Если что – вы знаете как меня найти.

– Знаю, – согласился я и повесил трубку.

Злость просилась выйти наружу, не выдержав, я врезал кулаком по столешнице:

– Тварь!

– Это ты на кого так?

Я удивлённо поднял голову. Надо же, пока разговаривал с чекистом, не заметил, как в кабинет вошёл мой вчерашний напарник Коля Панкратов.

– Привет! – кивнул я. – Не обращай внимания – издержки производства.

– Ну да… издержки. Как прошла ночь? Нашёл свидетеля?

– Нашёл. Только его грохнули прямо у меня на глазах. Пока гонялся за стрелком, его сообщники выкрали труп с места преступления. В общем, остался с носом: ни убийцы, ни трупа. Такие вот дела, брат Панкратов.

Коля присвистнул.

– Я думал такое только в бульварных романах бывает.

– Жизнь, Коля, покруче любого чтива. Это я тебе на своём опыте скажу.

– Что собираешься делать дальше? – спросил Панкратов.

– Пока не знаю, – признался я. – Хочу навести кое-какие справки. Ты случайно не в курсе, что за секретный объект такой у ГПУ в Кучино, что он находится под круглосуточной охраной?

– Случайно знаю, – усмехнулся он.

– Так-так, колись! – уставился я на него.

– В Кучино полпосёлка их вотчина.

– Это я уже заметил.

– Не перебивай, Георгий. В общем, по сути охраняют только одну персону – Глеба Ивановича Бокия. Слышал про такого?

– Бокий!? – с изумлением спросил я.

– Он самый. Руководитель спецотдела ГПУ. Что за отдел такой и чем занимается – лучше не спрашивай. Я понятия не имею. Знаю только, что этот отдел находится в прямом подчинении ЦК и даже наш нарком над ним не властен.

Я присвистнул.

– Вот-вот! – понимающе кивнул Панкратов.

Етишкина жизнь! Это ж надо было так попасть: не зря говорят, что Глеб Иванович послужил прототипом самого Воланда в Булгаковском «Мастере и Маргарите». И, если я оказался у него на пути, будет крайне сложно хотя бы остаться в живых.

Человек неординарный, с одной стороны – много сделавший для спецслужб, а с другой – натворивший такого беспредела, что волосы дыбом встают.

Его отдел занимался многими вещами: от зомбирования личности до исследования оккультных методов и попытки найти им практическое применение в работе ГПУ, а потом и НКВД. В ход шли любые методы, порой самые гнусные: яды, гипноз, различные методики подавления воли. Он даже на полном серьёзе исследовал телепатию.