Анатолий Дроздов - Экстрасенс разбушевался [СИ]

На перроне к нам подошел мужчина лет тридцати, невысокий, с неприметным лицом.

– Михаил Иванович? – спросил.

– Да, – кивнул я.

– Я Виктор. Следуйте за мной.

Он отвел нас к площади, на которой возвышался бронзовый Горький с тростью, еще не перемещенный в «Музеон». Потом его вернут. Мы загрузились в такую же неприметную, как и ее хозяин, «копейку». Спустя полчаса она остановилась у «хрущевки» неподалеку от ВДНХ. Спутник помог выгрузить нам чемоданы, после чего отвел в ближний подъезд. На площадке первого этажа открыл извлеченными из кармана ключами дверь с нарисованными на ней двумя двойками.

– Располагайтесь, – сказал, отдавая мне ключи. – Уезжая, бросьте их в почтовый ящик. Постельное белье и посуда в квартире есть. В соседнем доме расположена столовая. Ресторан, если есть желание, найдете сами.

– Спасибо!

Я достал из кармана пачку денег и отсчитал десять сотенных купюр.

– Новые [6] В январе 1991 года в СССР прошла так называемая «павловская» денежная реформа. Банкноты достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 годы были выведены из обращения, вместо них выпущены новые. Обмен старых на новые был ограничен, но у ГГ есть кооператив, да и о реформе он знал заранее. , не беспокойтесь, – сказал, вручая их Виктору.

– Я не беспокоюсь, – улыбнулся он, пряча деньги. – Удачи вам!

Наше временное обиталище представляло собой типичную советскую «хрущевку» с советской же мебелью. В комнатах чувствовался нежилой дух. Конспиративная квартира. Ее, как и сопровождающего, сосватал нам Хилькевич. В Москве откликнулись. Почему б не заработать сотруднику КГБ? Тысяча рублей – его зарплата за два месяца.

– Ожидай меня здесь, – сказал я Вике. – Из квартиры не выходи. Тем более, без документов.

– Ты куда? – забеспокоилась она. – Почему забрал паспорта?

– Куплю билеты на самолет. Жди меня, и я вернусь.

Я подмигнул любимой, и отправился. От станции метро «ВДНХ» добрался до «Добрынинской», где вышел и потопал по Большой Ордынке. Несмотря на воскресный день у посольства Израиля было оживленно: у калитки возле решетчатых ворот толпились люди. Ничего удивительного: у евреев выходной в субботу. Спрашиваете, для чего приперся? У меня валюты ни копейки, верней, ни цента. С чем лететь за границу? Тут же мне задолжали. Я подошел ближе.

– Почему не пускают? – спросил у немолодого мужчины, стоявшего в стороне.

– Так рано, – пожал он плечами. – В девять начнут.

Я глянул на часы – восемь тридцать. В Москву мы прибыли в семь. Придется подождать.

– Вы документы оформлять? – поинтересовался собеседник.

– Уже оформил, – покрутил я головой. – Кое-что уточнить надо.

– А откуда сами?

– Из Минска.

– Ну, и как там у вас? – заинтересовался собеседник.

Следующие полчаса мы провели в оживленной беседе. Собеседник живо интересовался обстановкой в Белоруссии, рассказывал, почему уехал из Грозного. Вовремя сбежал. По профессии Семен Маркович оказался инженером-нефтяником. Я сообщил, что окончил МВТУ имени Баумана, работал мастером на тракторном заводе. За беседой, незаметно прошло время. Наконец, людей стали запускать на территорию посольства. Милиционер у входа проверял документы, но фамилии не записывал. Я предъявил свой внутренний паспорт – специально захватил для такой цели. Заграничный может насторожить. Он открыл книжечку, глянул на фото и мазнул по моему лицу быстрым взглядом.

– Проходите, – сказал, возвращая паспорт.

Я прошел. Во дворе посольства люди выстраивались в очередь небольшому павильону. Ну, да, читал. До восстановления дипломатических отношений, израильтянам запрещали работать в здании посольства, вот они и соорудили павильон. Я направился к входу мимо очереди.

– Встаньте вон туда! – остановил меня у дверей охранник. Он указал на хвост очереди.

– Мне нужно видеть Якова Казакова, – сказал я. – Сообщите, что приехал Михаил Мурашко из Минска.

– Ждите! – кивнул он и исчез за дверью. Обратно вернулся вместе с Казаковым.

– Здравствуйте! – он пожал мне руку. – Идемте!

Казаков отвел меня в закуток в павильоне.

– Понадобились паспорта? – спросил, когда мы оба сели.

– Нет, – покачал я головой. – Деньги. Помнится, привозили мне тридцать тысяч долларов.

– Вы же отказались, – хмыкнул он. – Я переслал деньги в Израиль, где они ждут вас на банковском счету.

Плохо.

– Тогда сделаем так, – предложил я. – У меня с собой сберегательная книжка на предъявителя. Там пятьдесят тысяч советских рублей. Вам они пригодятся. Поменяю на доллары по любому курсу.