Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Я поискал глазами вице-канцлера Бестужева (канцлер в тот день, как часто бывало, сказался больным). Алексей Петрович ответил заинтересованным взглядом. Обмен чуть заметными улыбками… Мы явно поняли друг друга. Дескать, у каждого своя игра, но сейчас я сыграю вам на руку. Подхватывайте, и оба окажемся в прибыли.

Бестужев секунду помедлил — и заговорил, видимо сочтя свою позицию безопасной.

— Тайная служба при Коллегии иностранных дел могла бы принести много пользы. Однако, зная трудное финансовое положение государства, я не дерзал запрашивать средства на комплектование оной.

Мог бы и покрасноречивей высказаться. Впрочем, для экспромта неплохо. Мы же с ним заранее не сговаривались. Снова взял инициативу на себя:

— Предлагаю ходатайствовать перед государыней о ревизии Тайной канцелярии. А по итогу оной, в случае обнаружения неоправданных и малополезных расходов, просить о передаче излишних денег и штатов канцлеру для создания своей секретной службы.

Идея сия, хоть и выглядела обоснованной, вызвала споры. Не готовы были сенаторы так сильно уронить Ушакова. Кто-то из старичков (кажется, Григорий Чернышов) внес компромиссную резолюцию: ходатайствовать о разделении Тайной канцелярии на два департамента, иностранный и внутренний. Не приняли даже и это, отложив дело в долгий ящик. Однако финансирование «тайным» урезали (его всем урезали, по причине возобновления шведской войны), а помощником к Андрею Иванычу императрица вскоре назначила молодого Александра Шувалова: якобы, помочь старику, на самом же деле — перенять бразды правления. В общем, «закопать» соперника не удалось, ни даже отправить в имение растить капусту; но позиции его пошатнулись достаточно сильно, чтоб отнять всякую надежду сколько-нибудь успешно атаковать меня.

Для совершенной уверенности, надлежало занять подобающее место среди генералитета. Занять, как можно меньше пихаясь локтями: вот уж где враги мне совсем не нужны! Армией, действующей в Финляндии, командовали Ласси и Кейт; оба вполне на своем месте. По искусству военачальника мы с Петром Петровичем примерно равны, феатр военных действий он знает лучше, подначальных своих — намного лучше. Так зачем толкать его под руку? Во время зимнего перемирия фельдмаршал находился в столице, и мой визит к нему был в числе первых. Церемонно, с демонстративным уважением раскланялись. Обсудили ход и першпективы войны, провиантское и амуничное обеспечение. Против обычного, тыловики справлялись без нареканий. Впрочем, и задача перед ними стояла несложная: снабдить всем положенным всего лишь двадцатитысячную армию, расквартированную в сотне верст от столицы. Вот на случай возможного в будущем наступления, Ласси был не столь уверен в надежности тыла и просил позаботиться о сем.

Я ответил согласием, хотя не сразу. Дело в том, что во время турецкой войны кригс-комиссариат присоединили к Военной коллегии, разделив на семь контор по роду занятий. Теперь же государыня повелела во всем вернуться к батюшкиным регламентам, «кроме тех, которые с состоянием настоящего времени несходны и пользе государственной противны». А по установлению Петра Великого, чин генерал-кригс-комиссара отнесен был к третьему рангу. Что же мне, из полных генералов на понижение идти? Однако, слегка поразмыслив, счел, что формально принимать сию должность необходимости нет: вполне достаточно курировать переустройство от Сената, чтобы обрести возможность держать снабжение под неусыпным надзором. Конечно, поставить на генеральские и штаб-офицерские места своих приказчиков (сроду царской службы не ведавших: в старину такие именовались торговыми холопами) не получится. Не поймут и не позволят. Но вписать в штат комиссариата какую-нибудь ревизион-экспедицию, с авдиторами в скромных статских чинах — никаких препятствий нет. А ежели у иных генералов сердце будет с такта сбиваться при виде титулярного советника из той экспедиции, кто в сем окажется виновен? Хочешь жить спокойно — так не воруй!

Может, и к лучшему вышло, что ни одна из первостепенных должностей государственных мне не досталась: не слишком обременительное сенаторство, да еще обязанность, буде случится важное дело, присутствовать в конференциях по иностранным делам, оставляли много свободного времени для занятий коммерцией. Разумеется, при первой возможности велел снарядить кибитку — и уехал в Тайболу! Что там делается, я знал сперва от шпионов, потом по рассказам де Геннина; но никакие доношения собственных глаз не заменят.