Константин Костин - Скагаран 1 - Робинзоны космоса

Многие говорят про чувство страха, паники и т. д. Но у меня этого не было! Я напомню – на пассажирском кресле лежала заряженная «Рысь», но мне и в голову не пришло потянуться к оружию. Любопытство – было, не отрицаю. Но страха – ничуть!

Хотя… было другое. Какой-то магнетизм у этого шара, заставляющий смотреть на него и смотреть. Оппозитник Импрезы равномерно стучал поршнями, колонки выдавали Dubstep, снежинки кружились в свете фар, а объект летел. Бесшумно. А я молча пялился на него.

Лишь после того, как шар скрылся за верхушками деревьев, я, прикурив сигарету, и сделав несколько крепких затяжек, запоздало погладил дробовик по рукоятке. Не пригодился. И, наверно, слава Богу.

Выбросив окурок в окно, я тронул машину с места.

У дяди, как всегда, было людно. Благо, размер дома позволял – настоящий, казацкий, с высоким потолком и просторной горницей, центр которой занимал длинный дубовый стол с двумя лавками, в углу трещала дровами русская печка, а на стене висела шкура рыси.

– О, Алеша пожаловал! – воскликнул полковник, вставая с кресла во главе стола.

Кроме него в помещении присутствовали: капитан Семенов – местный участковый, отец Илья – батюшка из деревенской церквушки, и двое незнакомых мне молодых людей – девушка, чуть помладше меня, и парень, еще младше. Судя по явному сходству, они приходились друг другу братом с сестрой.

– Это Мишаня и Маришка, – шепнул мне на ухо дядя Боря. – Сын и дочка начальника штаба.

Поздоровавшись, я снял куртку, и занял место около девушки. Вот меня всегда поражало, насколько красивые у военных дочки. Почему так? Если военный – то дочка обязательно красавица. Нет, дело не в чинах и званиях, это факт.

– Штрафную опоздавшему! – забарабанил по столу капитан.

Полковник Грачев почти до краев наполнил мой стакан янтарной жидкостью. Замахнуть четверть литра дядиной самогонки – дело не хитрое. Пьется она замечательно, можно и не закусывать. Как-то раз, желая подшутить над друзьями, я перелил самогонку в бутылку из-под Hennessy, и угостил их. Подвоха не заметил никто. Наоборот – пустились в рассуждения о благородном напитке, как его правильно пьют и так далее. Удивительно, на раскусила меня тогда девушка, раскрыв тайну на следующий день. Может ей чего не понравилось?

Налили по второй. Мы не напивались – с хорошей закуской это сложно. Просто приятно проводили время за беседой. Марина, как оказалось, училась на хирурга, через полгода заканчивала Медицинскую Академию. Михаил… с ним все было худо – парень был астрофизиком.

– В семье не без урода, – засмеялась девушка.

И приехал-то парень сюда исключительно ради того, чтобы поглядеть на звезды в свой телескоп. Мол, тут световое засорение меньше. Меня так и подмывало рассказать ему про шар, но я героически промолчал.

Через час дядя все еще держался молодцом. Семенов уже тихо посапывал во сне. Поп, раскрасневшись, налегал на свиную рульку.

– А скажи, святой отец, – захмелевшим голосом произнесла Марина. – А употреблять алкоголь – разве не греховно?

– Не греховно, дочь моя, – ответил священник, прервавшись, чтобы вытереть губы.

– А в пост?

В ответ на это батюшка поднял к лампочке стакан, и продемонстрировал его всем собравшимся.

– Не наблюдаю в сосуде сем ни жира, ни сала. Стало быть сей продукт – есть пища постная, и к употреблению не греховная.

– А правда, что вы с женщинами ни-ни? – не унималась Марина.

– Совокупление – есть не грех, – вздохнул отец Илья. – А лакомство Божие. Это предложение?

Мы дружно рассмеялись, а девушка, густо покраснев, от смущения готова была провалиться сквозь землю.

Вот тут я не выдержал. Скорее, чтобы спасти будущего хирурга и разрядить обстановку, я рассказал про шар. Дядя, на мое удивление, отреагировал серьезно.

– Параметры объекта? – поинтересовался он.

– А ведь бабка Прасковья говорила сегодня, что видела знамение, – сквозь сон пробормотал участковый, перебив полковника. – Конец Света близко.

– Бесовство и чертовщина! – возразил батюшка. – Отец наш всемогущий этот мир создал, и конца ему не будет, доколе не наступит День Страшного Суда.

Мы задумались. Астрофизик беззвучно шевелил губами. Я сперва решил было, что парень читает молитву, но, прислушавшись, различил:

– В начале пустота, материя, жаждущая света. Сначала один единственный фотон озаряет светом пустоту, затем тысячи и тысячи. Пробуждаются оптотронные реле, и активизируются подпрограммы и среди хаоса пробуждается голографическое сознание…