Валерий Атамашкин: Я – Спартак! Возмездие неизбежно

Все дело в том, что особое место в инвестиционном списке Крассовского занимали новейшие российские разработки в области РЭБ, которые олигарх почти в открытую продавал на черном рынке нашим западным «партнерам». Я, как человек, за свою жизнь прошедший три горячие точки, комиссованный после контузии во время конфликта в Южной Осетии, понимал, к чему все это может привести. Из-за таких, как Крассовский, наша страна ослабевала, на войне гибли те, кто был призван защищать свою Родину. «Дело олигарха» стало продолжением меня, я твердо решил вывести этого человека из игры, для чего должен был поймать его с поличным, и последовательно шел к своей цели. Увы, затеянные мной операции с треском проваливались, всякий раз Крассовский ускользал из моих рук. У начальства уже лежало подписанное мной заявление об увольнении без даты. Поэтому 17 июня был мой последний шанс поставить в «деле олигарха» жирную точку. В этот день Марк Робертович Крассовский лично присутствовал на заключении крупной сделки по продаже экспериментальной установки РЭБ…

Троица из седана скрылась в здании склада. Ворота с грохотом опустились, подняв пыль на асфальте. Капитан группы захвата, сидевший по левую руку от меня, выверенным движением надел маску. Мы переглянулись, я коротко кивнул, дал понять, что настало время переходить к делу. Капитан отдал звучный приказ своим бойцам:

– Приготовиться! – Он посмотрел на меня и спросил: – Спартак, ты хорошо подумал?

Я знал, что он спросит, поэтому ответил без раздумий, так, чтобы ни у кого из сидящих в машине не оставалось сомнений. Громко и уверенно:

– Поехали…

Мы начали штурм. Все получилось – мы действительно застали Крассовского во время сделки по продаже экспериментальной установки РЭБ. Началась перестрелка между группой захвата, телохранителями Крассовского и людьми с черного рынка. Выстрелы, крики, кровь… Но затем что-то пошло не так. Один из телохранителей западных «партнеров» случайным выстрелом попал в активированную установку РЭБ. Я не могу сказать, что произошло дальше. Возможно, те, кто находился в непосредственной близости от установки, облучились, в их числе был и я.

Я хорошо помню, как гудело в голове в тот момент, когда я впервые открыл глаза после облучения. Долго щурился, всматривался в расплывающиеся силуэты сквозь навязчивые солнечные лучи, слепящие глаза. По привычке потянулся к поясу, где обычно в кобуре висел пистолет, но пальцы схватились за пустоту. Один раз, другой. Под ложечкой неприятно засосало, во рту появился привкус меди. Не хотелось верить, что я потерял пистолет. Пришло понимание, что Крассовский мог уйти… Признаться честно, тогда я был готов ко всему – на моем заявлении без даты теперь могли запросто поставить число, я мог вылететь со службы по статье. Но в тот миг волновало меня совсем другое – я не сумел довести до конца дело всей своей жизни. В груди кольнула просыпающаяся ярость, перемешанная с чувством обиды на самого себя.

Я протер тыльной стороной ладони глаза, несколько раз выдохнул, пытаясь избавиться от надоедливого шума в ушах. Выкашлял мокроту, которой забились бронхи и легкие. Полегчало, вот только стоило мне оглядеться, как от неожиданности я чуть было не завалился на землю пятой точкой. Было от чего – ко мне шли пятеро высоких, крепко сложенных мужчин, укутанных в странные лохмотья, вооруженных. Снег, крупными хлопьями лупивший по глазам, значительно уменьшал видимость, мне приходилось щуриться и всматриваться перед собой, только тогда я разглядел их вожака. У него была смуглая кожа, длинные прямые волосы, убранные в хвост, лицо, побитое грубыми шрамами, тяжелый испытывающий взгляд. Обращал на себя внимание меч с круглой рукоятью, висевший в ножнах на его поясе. Ботт бился о мускулистое бедро. В левой руке вожак держал мешок, насквозь пропитанный какой-то жидкостью, и я не сразу понял, что эта жидкость – кровь. Остальные четверо выглядели не менее зловеще и отталкивающе, на первый взгляд напоминая дикарей.

Я чувствовал, что слаб и мне попросту не хватит сил бежать или вступить с незнакомцами в схватку, окажись они недружелюбно настроены. Стоя на месте будто вкопанный, я силился разобраться с беспорядочным потоком информации, разом рухнувшим на мою голову. Теперь все происходящее вокруг виделось мне отчетливо, исчез противный шум в голове. Я огляделся, и каково же было мое удивление, когда вместо привычных рубашки и брюк увидел, что укутан в странный шерстяной плащ пурпурного цвета. Под плащом на мне был надет необычный железный панцирь, будто бы повторяющий мои анатомические черты. Завершали образ совершенно нелепые башмаки и поножи. В башмаки были заправлены рваные тряпки, лоскутами обмотанные вокруг моих ног. Поножи, также из железа, больше напоминали щитки.

Читать дальше