Эдгар Крейс - Операция «СССР-2»

– Вот, читай! Это я вчера обнаружил в своём почтовом ящике! – оглянувшись на дверь, тихо произнёс Павел и вынул из кармана листок бумаги.

Катя стала читать, время от времени непонимающе поглядывая на Павла. Дочитав до конца, она произнесла:

– Чушь какая-та! Как они спасать нашу страну собираются и от кого, если сами «верхи» в воровстве и жульничестве погрязли? Когда я была в плену, я слышала, что половину своего дохода «цеховики» отправляют «наверх» – местным, республиканским руководителям, а те уже нужным людям в центр, в Москву. Так кого они спасть будут? Тут рабочий класс поднимать надо! А тогда, снова революция, кровь, насилия, лишения, а люди спокойствия хотят. «Лишь бы не было войны!», – так в народе сейчас говорят.

– А вот что ещё я нашёл в конверте, – произнёс Павел и показал Кате короткую записку про своего отца.

Быстро пробежавшись по тексту, Катя удивлённо и одновременно с испугом посмотрела на Павла. Она знала, за что в её стране здоровому человеку можно попасть в психушку.

– Если об этом узнают в «Большом доме», тебя тут же выкинут из института. Но, если они до сих пор об этом не знают, хотя они по характеру своей работы об этом должны знать, то у тебя, по крайней мере, должна быть другая фамилия и они пока не смогли тебя идентифицировать с твоим отцом, – сделала вывод Катя.

– Они знают, кто мой отец, а мне говорят, что не располагают сведениями о нём! – стукнул кулаком по столу Павел. – Зачем они мне всё время врали! Что они хотят сделать с моим отцом?! Действительно, свести его с ума?! Я знаю, что он и через тридцать лет будет в полном здравии, да ещё в таком, что любому пожелать можно будет!

– Откуда ты знаешь, что с твоим отцом будет через тридцать лет? – осторожно спросила Катя и приобняла Павла.

Тот ничего не ответил, погружённый в размышления, а она задумалась, но через минуту уже спросила:

– А что, если попросить помощи у твоего друга Колокольцева? Он же бывший дипломат. У него масса связей. Вот, паспорт он мне американский сделал. Кстати, без этого паспорта меня бы снова в грузинское рабство отправили, и вряд ли я там выжила бы! Может американцы смогут надавить на контору и те отпустят твоего отца?

– Ты родителям свой новый паспорт не показывала? – настороженно спросил Павел.

– Нет, им и без этой новости вчера хватило с лихвой! Ну, так что ты надумал?

– Я дождусь весточки от отца. Этот Василий Рязанов как-то должен на меня выйти!

Катя заглянула в глаза Павла и осторожно спросила:

– А какая фамилия у твоего отца?

– Глушков, – не задумываясь ответил Павел и застыл.

Он как раз вспоминал последний день, когда его отец подарил ему машину из гаража распущенного за ненадобностью правительства СССР, поэтому ответил чисто машинально. Внезапно дверь лаборатории открылась. На пороге стоял чем-то очень довольный академик Глушков и Катя впервые обратила внимание на внешнее сходство Павла и её непосредственного начальника. Она удивлённо посмотрела на обоих, а академик, заметив удивлённый взгляд Кати, интерпретировал его по-своему:

– А, застукал, двух воркующих голубков? Не ждали меня во время обеда увидеть? Ну что, вижу, что вы уже поели! Это хорошо! Тогда прошу вас обоих в мой кабинет! Думаю, что вам есть о чём мне рассказать! Но, сразу предупреждаю: отпуск я вам сейчас никак не могу дать, хоть и по-человечески нужно было бы! Скоро сдача нашего изделия! Так сказать, правительственная приёмка! Так что, поговорим и снова: работать, работать и работать! Отдыхать будем потом, когда сдадим изделие!

Ни Катя, ни Павел не стали уточнять, что они ещё не успели сходить в столовую. Они поднялись и молча пошли за академиком Глушковым. Катю всё подмывало спросить у Павла: кем для него является их руководитель, но пока старалась сдерживать себя.

– Ну-с, располагайтесь, молодые люди, как вам будет удобнее и рассказывайте! – попросил Глушков, усаживаясь в своё кресло директора института.

Катя не таясь рассказала про свой плен; про то как её везли в Грузию; чем она там занималась; как её освободили. Только о роли американцев в своём освобождении и про иностранный паспорт она умолчала. Павел вкратце рассказал про своего друга Колокольцева и его роли в освобождении Кати, но тоже умолчал о контактах Колокольцева с американцами. Академик слушал их рассказы прямо, как детективную историю: охал, ахал, восхищался хитростью и предприимчивостью Колокольцева, выдержкой Кати и упорством Павла. Под конец сообщил, что принял решение, в качестве поощрения, взять их обоих с собой на государственные испытания изделия. Сказал, что «железо» уже полностью готово, осталось лишь «залить» и отладить программное обеспечение. Этим как раз им с Катей и будет поручено заниматься в качестве представителей института, но, для этого они должны будут подписать особые бумаги о неразглашении полученных во время испытаний особо секретных сведений. Павел и Катя переглянулись и поблагодарили академика за его доверие. Академик замолчал, важно поглядывая на своих подчинённых. Павел понял, что беседа окончена. Встал из-за стола и пропустив вперёд Катю, хотел уже идти к двери, как хозяин кабинета встал из-за стола, взял его за рукав и, наклонившись поближе, громко, но так, чтобы его услышала Катя, прошептал: