Илья Куликов - Спецназ боярина Коловрата

Евпатий Львович кивнул и вместе с князем направился в трапезную, где было прохладнее.

– Жаркое нынче лето, – проговорил боярин Евпатий, отметив, что великий князь в терем вошел один, а остальные прибывшие с ним люди остались на улице. Значит, поговорить хочет без лишних ушей.

– Вот я, боярин, к тебе пришел, так как знаю, что ты муж доблестный и имя свое прославил в битве на реке Калке. Хоть то сражение до сих пор слезами по всей Руси отзывается, подвиг твой не забыт. К тому же и в воспитании дочери моего родича ты проявил себя. Но что говорить – девку женщина должна воспитывать, а не муж ратный, хотя, смотря на тебя, она будет ценить в своем супруге будущем силу и умение воинское.

К чему же клонит великий князь, подумал боярин Евпатий. Начал как бы издали. Неужто Евпраксинье жениха присмотрел? Самое плохое было в том, подумал Евпатий, что ежели он прав, то противиться воле великого князя, милостью которого мы все тут живем, все равно не получится.

В это время в трапезную вошла боярыня Василиса и от неожиданности раскрыла рот, увидев сидящего за столом великого князя.

Евпатий махнул ей рукой, показывая, чтобы та шла вон. Боярыня Василиса сразу смекнула, что за важный гость пожаловал, и поняла, что лучше не влезать. К тому же все средства на существование ее семьи шли именно от великого князя.

– Ну так что я, боярин, говорю. У меня племянник меньшой, княжич Игорь Ингварьевич, в тот возраст входит, когда ему нужно брать пример с настоящего мужа. Тебя я выбрал, чтобы ты его уму-разуму научил. Мечом владеть и на коне скакать он и сам умеет, а ты его силе духа учить будешь.

Евпатий понимал, что это то предложение, от которого нельзя отказаться. Впрочем, соглашаться на него он тоже не хотел, так как понимал, что Игорь Ингварьевич третий в очереди на великокняжеский рязанский стол и тем самым является помехой и угрозой для своих братьев. В случае смерти великого князя рязанского Юрия Игоревича защитить своего подопечного Евпатий не мог, только голову сложил бы.

После битвы на Калке боярин Евпатий Львович только и мечтал о том, как отомстит ворогам, и как прославит свое имя, и стяжает богатства ратными делами. Но жизнь распорядилась иначе и сделала его опекуном княжны, да еще и связала его жизнь с совершенно чужой и не любой ему боярыней Василисой Николаевной. Впрочем, где-то в глубине души Евпатий понимал, что Василиса ему словно сестра родная, да и супруг ее стал боярину словно родич, но ссор это не уничтожило, скорее наоборот.

– Воля твоя, великий князь. Коли выбрали меня достойным наставником Игорю Ингварьевичу, быть по-вашему.

В этот момент в трапезную с кувшином вошла Евпраксинья. Видно, боярыня Василиса наказала княжне принести великому князю меда и тем самым показать себя, что она жива-здорова, одета, как полагается княжне, и воспитание получает соответственное ее высокому положению.

– Ну и красавица у тебя воспитанница! Хороша! – засмотревшись на дальнюю родственницу, сказал великий князь Юрий Игоревич. – А скажи, дочка, к тебе уже сватаются женихи и лежит ли к кому душа?

Евпраксинья подавила улыбку и отрицательно покачала головой.

– А ты, Евпатий, что такую красоту дома прячешь?

Евпатий вовсе не прятал Евпраксинью, а вот Василиса Николаевна, наоборот, старалась, чтобы девушка особо ни с кем не знакомилась, так как, по ее задумке, если подождать лет эдак восемь, пока та выйдет из возраста невесты, самое время выйти красавице за ее сынка и тем самым обеспечить им всем безбедное существование.

Евпатий все это понимал, но воспротивиться не мог, так как в случае чего Василиса Николаевна с видом богобоязненной женщины начинала речь, что христианской княжне негоже хороводы на праздники водить да на пьянки и гулянки хаживать. Под словами «пьянки и гулянки» боярыня подразумевала любые места, кроме ее двора.

– Что, княжна, о женихах-то думаешь? – спросил великий князь и, увидев, что Евпраксинья залилась румянцем, рассмеялся. – А что, ты, боярин, думаешь, что она все дитя? Да у таких вот дитятей знаешь что на уме? Что молчите, словно воды в рот набрали?

– Великий князь, а что говорить-то надобно? – робко спросила Евпраксинья. – Княжне негоже срамными делами заниматься, хороводы водить и на пьянках и безбожных гульбищах находиться. Так тетка Василиса Николаевна говорит. А где же женихов увидеть можно?

– Это тетке Василисе негоже, а тебе самое время! – весело проговорил великий князь. – А ты, Евпатий, смотри, наведи порядок у себя в доме. Так девку под монастырь подведете!