Дмитрий Зурков - Служу Престолу и Отечеству [litres с оптимизированной обложкой]

Кажется, я уже понял, что она задумала… «Эхо любви» – самая любимая песня моей мамы. Из того, еще не наступившего будущего. Мама была одной из поколения последних лириков шестидесятых, которых в благополучные годы застоя называли белыми воронами и бардами. Собственно, через девять месяцев после одного лесного бардовского фестиваля я и родился. А она потом вместо колыбельных пела мне свои любимые романсы и баллады…

Эту песню мы еще у доктора Паши разучили и оставили запасной, на всякий случай. Похоже, он наступил…

Дашин голосок звучит негромко и немного грустно, тихонько подыгрываю ей, опасаясь взять слишком громкий аккорд…

Рефрен поем уже вместе, на два голоса…

Припев звучит уже хором, нам подпевают все… Так, теперь моя очередь!..

– Денис Анатольевич, сжальтесь!.. – Михаил Семенович разрывает наступившую тишину. – Вы наших дам скоро до истерики доведете!.. Давайте уж что-нибудь повеселее…

– Хорошо. Хочу продолжить вчерашнюю морскую тематику, но более оптимистично… – Теперь извиняться в случае чего придется перед Николаем Расторгуевым…

Чуть погодя хором повторяем почти полностью вчерашний репертуар. Заканчиваем посиделки уже достаточно поздно, когда луна поднялась из-за леса и ночной воздух становится по-осеннему прохладным…

В голове крутится, не переставая, начало старой украинской песни «Ніч яка місячна, зоряна, ясная, видно, хоч голки збирай». За окном черный бархат ночного неба с бесконечной россыпью звезд, круглая луна, залившая лес каким-то нереально мягким серебряным светом, видно абсолютно все вокруг – вплоть до самой маленькой травинки и веточки. Так же ясно видно все и в комнате, только вещи в этом свете потеряли свои привычные очертания и расцветку. Кажутся какими-то сказочными и ненастоящими. Вот в этой сказке я и сижу, глядя в мансардное окно. Уже, наверное, около часа…

Когда все расходились по своим комнатам, Дашенька шепнула мне два слова, начисто выбивших и сон, и все мысли из головы до самого утра. Два слова, заставивших сердце биться в сумасшедшем темпе и сделавших руки и ноги ватными и непослушными. Два коротких слова: «Не спи!»

Очень хочу догадаться, что означает ее фраза, и в то же время боюсь этой догадки. А посему просто сижу на подоконнике, смотрю в ночь и слушаю тишину в доме. Она какая-то гулкая и всеобъемлющая, эта тишина. Слышны самые тихие звуки, вплоть до писка мышей на чердаке и топотка их лапок по перекрытиям в другом конце дома…

Сердце делает долгую паузу и потом стучит под сто двадцать ударов в минуту!.. В тишине тихо звучит уже совсем другое!.. Еле-еле слышные шаги и шуршание ткани!.. Дверь тихонько отворяется, и в комнату проскальзывает Даша. Босиком, в чем-то длинном, до пят, и полупрозрачном. Неуклюже слезаю с подоконника и на неслушающихся ногах иду навстречу… Лунный свет делает ее тоже нереальным, сказочным видением, но маленькие горячие ладошки, ложащиеся мне на плечи, моментально разрушают наваждение.

– Дашенька…

– Тс-с-с, молчи, глупый… – Тоненький пальчик прижат к моим губам, призывая к тишине. – Не говори ничего… Я знаю все, что ты скажешь…

– Твои родители…

– Они спят. И дядя Миша с тетей Олей – тоже… Ты сделал мне предложение, и я согласилась… Вот, смотри… – Она показывает мне руку, на которой крохотной сестренкой луны светится жемчужинка в кольце. – Теперь я – твоя женщина… А ты – мой мужчина… Я весь вечер думала… Если это должно произойти, если мы оба этого хотим, то зачем ждать так долго… Ты скоро уедешь, и я даже боюсь думать, когда снова тебя увижу… Пусть сегодня случится то, что должно случиться…