Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

– Ну с этим существует множество версий. Я прочел множество книг про попаданцев, и все попадали по-разному. Относительно нас у меня на вскидку такая версия. Помнишь тех тёлок, что мы зазвали к себе в номер за добавкой?

– Конечно помню. Но какие же это тёлки, когда бабёнкам явно под сорок, а то и больше!

– Да не в этом суть. Изначально-то они сняли нас, а не мы их. Так что я думаю, что они – клофелинщицы. При чем весьма неопытные. Бухнули нам чего то в рюмки с явным передозом, обобрали нас, а мы и ласты склеили. А теперь главный вопрос! Куда попадает душа или сознание, когда плоть отмирает? Согласно основным религиям, или в рай, или в наоборот. Но это когда сознание нормальное. А у нас с тобой, после лошадиной дозы клофелина, сознание не просто помутилось. Оно вообще перемешалось, как в миксере. И куда ему прикажешь податься? А у меня давно на подкорочке было и не раз, что мы с тобой куда-нибудь да попадаем. Вот мы и попали – мечты сбываются. Но это только версия. Можно предположить и с десяток других – угадать нельзя.

– А мы тут ничего не напортачим такого, что потом потомкам аукнется?

– Есть такое понятие у фантастов, как «эффект бабочки».

– А что это?

– Ну это когда незначительное событие в прошлом коренным образом меняет будущее.

– А разве такое возможно?

– Ну вот тебе конкретный пример. Сейчас какой год? Ага. Значит девять лет назад в Австрии спал у себя дома мелкий чиновник Алоис Гитлер. И укусила его во сне вошка. Он проснулся, почесал укушенное место. Глянул, а рядом жена во сне вся разметалась и сопит. Ну он её разбудил и вместе они посопели и попыхтели. А через девять месяцев у них родился сыночек, Адиком назвали. Так вот не укуси вошка Алоиза за машонку, то и не было бы этого зачатия, не появился бы на свет Адольф Гитлер и не было бы Второй Мировой войны. И человечество не потеряло бы несколько десятков миллионов человеческих жизней. Вот что такое эффект бабочки. Маленькая вошка смогла поменять весь ход истории.

– А ну-ка, любезный, останови-ка нам у какой-нибудь ювелирной лавки!

– Так вот как раз ювелирный магазин Котлярского!

Уже у входа нас встретил сухощавый хозяин заведения.

– Что же ты, любезный грешишь-то так? Ведь в светлое Христово Воскресенье работать-то грех!

– Ну воскрес он или не воскрес – это вопрос спорный. А вот как Вы справедливо заметили, сегодня именно воскресенье, а не суббота и работать нам вовсе не грех. И потом это же Ваша Пасха, а не наша. Так что желают молодые господа – выбирать украшения или изучать Тору?

– А подберите-ка нам, уважаемый Петя, пару одинаковых колье и по паре сережек к ним.

– А откуда Ви знаете моё имя?

– Ну имя Петра Котлярского, чуть ли не единственного честного ювелира во всем Санкт-Петербурге известно многим.

– Если Вы такой грубой лестью рассчитываете получить скидку, то Вы уже ошиблись. Честных ювелиров не бывает! Вот то, что Вы ищите и общая цена этих побрякушек сто рублей и не меньше.

– Ну, сто рублей – это цена, чтобы купить. А какая Ваша цена, что бы продать?

– Вы мне уже начинаете нравиться и я готов уступить Вам червонец!

– А вот Вы нам сразу понравились, и потому мы платим полностью сто рублей.

– Вы меня удивили ещё больше, господа. Тогда позвольте мне от себя добавить к вашим гарнитурам ещё и по перстеньку с такими же камешками!

– А вот это как раз и не нужно. С перстеньком трудно угадать с размером пальчика. Да и колечко, как подарок, намекает женщине на долгосрочные отношения. А оно нам надо? Так что колье и серёжки – это камильфо. Ни к чему не обязывает, но является заслуженной наградой для дамы сердца.

– Тогда возьмите мою визитную карточку. Думаю я Вам ещё не раз пригожусь. Ведь Вы так молоды, в Ваших сердцах ещё предостаточно свободного места, а прекрасных дам так много!

– И карточка Ваша нам не нужна. Магазин Петра Котлярского мы не забудем. Тем более, что товар, предложенный Вами не стоит и шестидесяти рублей, но тем не менее мы платим полную сотню!

– Вы удивляете меня уже в третий раз, и это только за сегодня. Так точно знать цену на ювелирные изделия в Вашем возрасте это большая редкость.

– Я не разбираюсь в ювелирке, но зато я хорошо разбираюсь в людях. Так что зайгизунд, мсье Котлярский! – попрощался я.

Когда мы садились в коляску с двумя бархатными коробочками в руках, то Кондрат похвалил меня:

– Это хорошо, что ты про девчат вспомнил. А как думаешь, зачем их наша названная маменька в дом привела?