Александр Михайловский - Творец государей [СИ]

По всем южным окраинам Руси широко разошелся слух о том, что у короля Сигизмунда III Вазы нет денег на то, чтобы платить жалование своим оголодавшим войскам и поэтому он отдал им всю русскую землю на поток и разграбление. Первое – истинная правда, второе – опережающий черный пиар, который станет правдой через пару месяцев. Правда украинных казаков для Жолкевского уже набирают под разрешение грабежа, так что не так уж мы и поспешили. За счет этих прибытков войско численно выросло не менее чем втрое до двадцати пяти тысяч пехоты и девяти тысяч конницы, да только новоприсоединившиеся части, за некоторым исключением очень плохо управляемые, дисциплинированные и вооруженные, поэтому общая боевая мощь войска увеличилась незначительно, а может быть даже и упала. Единственно, кто сразу вписался в коллектив, так это гарнизонные стрелецкие сотни. А что касается остальных, то лучшими бойцами следует пополнять уже существующие подразделения, а всех прочих держать отдельно, чтобы они не путались под ногами. Охотно верится, что как раз именно из этого рыхлого конгломерата и должно было через год-полтора состоять войско Ивана Болотникова.

До Новгород-Северского в эти тихие дни то ли позднего лета, то ли ранней осени армия Скопина-Шуйского не спеша дошла ровно за десять дней, и там, в окрестностях сожженной и разоренной крепости, в знакомых Петру Басманову местах, снова встала лагерем на трехдневный отдых, разослав во все стороны кавалерийские разъезды. С этой позиции, которая перекрывает Жолкевскому прямой путь на Москву, Михаил Скопин-Шуйский намерен начать рассылать во все стороны кавалерийские отряды для прижучивания разбойничающих в округе банд запорожцев. Часть из них работают на гетмана Жолкевского фуражирами и разведчиками, а часть орудует на свой страх и риск, но разницы между ними нет никакой, грабят и режут местный народ они одинаково. Тем более, что и народу и так уже живется несладко, с тех пор как год назад по этим местам прошло войско Василия Романова (Лжедмитрия I) и нарушило привычный порядок вещей.

И вот сегодня в наш лагерь явились посланцы, присланные командованием черниговского гарнизона, городовых стрельцов и казаков, а также выборные от горожан, которые принесли нам слезную просьбу освободить город от осады, в которую ее взял гетман Жолкевский, а округу от мародерствующих банд. То, что Чернигов на этом направлении является воротами Руси, а также важным опорным и логистическим пунктом, понятно всем и каждому, не зря же и Самозванец начал свою кампанию именно с захвата Чернигова, горожане которого сами отдались «природному царевичу» и принудили к тому же московских воевод князей Татева, Шаховского и Воронцова-Вельяминова.

Тогда, год назад, черниговцы считали, что не случилось ничего особенного, состоялись внутрисемейные разборки, решающие кому сидеть на московском троне, а кому бежать восвояси и жесткость репрессий, которую применил к ним Борис Годунов и его воеводы, которые в будущем составили основу Семибоярщины, была им непонятна. Ведь в старину голос горожан, высказывающих свое мнение о том кому быть на княжении, нередко был решающим, и неугодные князья кубарем слетали с того или иного княжеского стола. Ну ошиблись и позвали на царство не того кого надо, ну с кем не бывает, ведь дело же поправимое. Так зачем класть пусту целые волости, без счета истребляя и служилых людей и крестьян?

Но гетман Жолкевский и польский король были для черниговцев людьми чужими и по крови и по вере, поэтому городские врата остались перед ними закрытыми, а на стены помимо гарнизона встало городское ополчение из ремесленников посадских, а также охочие люди, нанятые тряхнувшими мошной купцами. В нашем прошлом с началом открытой польско-русской войны польские интервенты опустошили и разорили Чернигов, также как это сделали орды Батыя во время монгольского нашествия и видимо в этот раз город ждет та же печальная участь, если не вмешается наше войско. Но, как и тогда стрелецкий гарнизон и горожане будут стоять перед врагом насмерть, ибо защищают свои дома, своих родных и близких, которым грозит поток и разорение.

И вообще, это черниговское посольство к Скопину-Шуйскому напомнило мне знакомую с детства картинку «Ходоки и Ленин». Вот напротив нас с Михаилом, выпрямившись, стоит стрелецкий полусотник, всех начальников старше чином забрал с собой Лжедмитрий, и терпеливо ждет ответа, положив руку на рукоять сабли. Рядом с ним мелкий купчик или зажиточный ремесленник из городской черной сотни, нервно мнет в руках шапку в окружении выборных рангом пониже, из посадских или даже крестьян, опустивших голову от стыда за прошлогодние свои художества. Но у меня сейчас совсем нет желания наводить критику на этих людей, с головами замороченными Смутой, которой немало поспособствовали неразумные решения предыдущего правительства, читай Бориса Годунова. Надоело повторяться, дело делать надо.