Петр Донцов - Николай I - попаданец. Книга 2 (СИ)

Старик Орзу, мерно шел по неглубокому снегу, плотно кутаясь в свою овчину. Его смуглое, выдубленное ветром, морщинистое лицо, обрамленной седой, желтоватой от табака бородой выглядело бесстрастно. Орзу вырос в этих горах и знал немало тайных троп, неизвестных никому, кроме местных. Когда в его хижину в первый раз постучал старейшина, приведший с собой смуглого, молодого индуса, старик удивился. Он сызмальства служил проводником в этих местах, иногда промышляя и разбоем. Но вошедший оказался не торговцем и не контрабандистом, а борцом за свободу. Воистину неисповедимы пути Аллаха. За помощь пришелец пообещал заплатить золотом и что особенно ценно - оружием. В этих горах мужчина без оружия не мужчина, а потому оружие ценится больше золота и старик, недолго думая, согласился. С тех пор старый проводник привык к таким вот молодым и упорным ребятам, годящимся ему во внуки. Некоторых он узнавал, когда они через полтора года возвращались с севера.

Наученные горьким опытом Пат и Муту запаслись теплыми овчинными тулупами и крепкими сапогами, которые немало облегчили им этот бесконечный переход. Несмотря на уже освоенный маршрут и проводников, дорога назад оказалась не менее длинной, проходя в малонаселенных и труднодоступных местах. В этих горах не часто можно встретить селение и зачастую проходило несколько дней пока они добирались до очередного села, как и предыдущие, застроенного невзрачными глиняными хижинами. Иногда их проводники менялись, но горы и тропы, казалось, оставались все те же. Путники спешили. На дворе уже стоял сентябрь и скоро перевалы станут непроходимы. А потому все солдаты упорно, день за днем шли вперед.

Наконец, в начале октября, перед ними, наполовину скрытая облаками и туманом открылась долина Инда - Пенджаб. Все приободрились, но стали осторожнее, ибо здесь начинались владения Ост-Индской компании. Правда, британские солдаты, в основном, находились в больших городах гарнизонами, но ослы, груженные оружием располагали к предосторожности. Сойдя с гор, небольшой отряд разделился. Малыми группами бойцы направлялись к себе домой, чтобы там, на месте начать вербовать новые боевые отряды. Для того и предназначалось оружие.

Через месяц Пат с Муту увидели, наконец, глинобитные хижины своей деревни. Здесь приятели разделились, и каждый пошел к себе домой. Лачуга, где жило семейство молодого борца за независимость, ничуть не изменилась. Те же глиняные стены, намазанные навозом, и крыша, покрытая тростником. С бьющимся сердцем он постучал в дверь.

- Кто это, - услышал Пат голос своей матери. А потом, плетеная дверь распахнулась и он увидел ее, стоящей на пороге, тускло освещаемую светом масляного светильника.

- Мама, сказал он, - я вернулся.

Бах, бах - хлестко заговорил револьвер и в двадцати метрах раздался звон разбитых бутылок. Опорожнив за несколько секунд барабан, Джон Брэдли удовлетворенно ухмыльнулся. Все шесть бутылок, поставленные невысокие деревянные сваи, оказались разбиты. И лишь осколки стекла тускло поблескивали не земле. Он горделиво посмотрел на ребят стоящих неподалеку.

- Четыре секунды, - сказал Майкл, стоявший неподалеку с большими карманными часами, зажатыми в огромной, мозолистой ладони. Джон повернулся к низкому, коренастому ирландцу стоящему неподалеку и сказал, улыбаясь

- Ну что, Даффи, с тебя пиво. Нечего было спорить. Всем известно, что рука у меня твердая.

- Ну и черт с тобой, - пробурчал тот недовольно. - Хочешь, поспорим, что я тебя на руках уложу?

- Нашел дурака, ты вот лучше с Майклом поспорь. Если конечно тебе пива не жалко.

- Ладно парни, хорош припираться, - сказал Гален, командир второго отделения, - сейчас урок с Залевским, так что все марш за 'преисподнюю'. А ты, Даффи вечером выставляешь пиво, раз проспорил.

Солдаты в зеленой, мешковатой форме быстро побежали на другой конец лагеря, где располагалась русская баня, называемая ирландцами 'преисподней'. За ней, на вытоптанной сапогами площадке кругом стояли скамьи, и несколько грубо сколоченных столов. Посередине круга располагался большой плоский валун, служивший этаким столом для презентаций. Возле, на табурете сидел сутулый, короткостриженный молодой человек, поблескивавший стеклышками очков. Звали его Павел Семенович Залевский. В прошлом химик-недоучка и революционер. Получив десять лет каторги за участие в подпольной революционной организации, Павел быстро согласился на переложение КНБ послужить родине и сменил недружелюбный Сахалин на благодатную Калифорнию, став инструктором по подрывному делу в тренировочном лагере для ирландских революционеров.