Петр Донцов - Николай I - попаданец. Книга 2 (СИ)

- А вы не боитесь реакции наших 'друзей' на эту статью? - слово друзей Карл произнес немного брезгливо.

- Ну, право дружище, если бы я кого-то боялся, то никогда бы не стал коммунистом. Наоборот, чем смелее мы будем, тем больше людей признают нашу правоту. Я говорил с рабочими Манчестера, и вы удивитесь, насколько близко они воспринимают идею коммунизма.

- Здесь все считают меня радикалом, даже Бакунин. Впрочем, те полумеры, которые они предлагают, по факту ничего не решат. Но есть и те, которых мне удалось убедить в своей правоте. Вот почему я хочу написать эту статью. Пришла пора заявить о себе и четко изложить свою точку зрения.

- Что ж, через два дня я уезжаю домой, но мы сможем обсудить будущую статью. Обещаю приняться за работу, как только сниму шляпу в прихожей, - пошутил Фридрих.

- Замечательно, - тогда предлагаю пойти ко мне домой. Раз уж у нас так мало времени, нельзя терять ни минуты.

- Согласен, - ответил Энгельс, - только возьмем бутылочку красного. Нам предстоит долгая работа. Марк ухмыльнулся и кивнул в знак согласия. Через минуту двое друзей уже спускались по крутому склону Монмартра.

Бум! Бум! - земля содрогалась от каждого удара молота, который раз за разом вгонял железную штангу все глубже в землю. Благо грунт оказался довольно мягким, и тяжелый стальной наконечник погружался все дальше в бурильную скважину. Николай Иванович Воскобойников оттер платком лицо. Все, кто находился вблизи от бурильной вышки, оказались покрыты мелкой пылью, которая как туман покрывала все вокруг.

На вид, его детище выглядело довольно неказисто. Десятиметровая башня, сложенная из бревен с прикрепленным к ней железным молотом, который приводили в движение лошади. Но, тем не менее, эта была первая в мире попытка бурения нефтяной скважины. До этого нефть добывали в неглубоких колодцах, в местах, где нефть выходила на поверхность. Растущий спрос на русский фотоген* в империи и в Европе требовал значительного увеличения добычи и переработки нефти. Николай Иванович, уже построивший первый в мире завод по производству фотогена в 1835 году, возглавил этот проект.

На этот раз строился целый промышленный комплекс для переработки ста пятидесяти тысяч тонн нефти - количества доселе неслыханного. И эти тонны следовало еще добыть. Изыскания, проведенные инженером доказали, что земляного масла* имелось в достатке, а посему, эта скважина должна была стать прорывом, на порядки увеличив добычу. Параллельно изысканиям и добыче, с нуля создавалась нефтедобывающая промышленность. Помимо переработки, фотоген требовалось хранить и транспортировать конечному покупателю. Каспийское море имеет закрытую акваторию и чтобы транспортировать нефтепродукты вглубь империи и в Европу требовались специальные цистерны и хранилища в местах реализации. Поэтому в самом Баку строился завод для производства цистерн, а в Царицыне уже начали строить специальные вагоны-цистерны и огромные баки для хранения черной жидкости, спаянные из листового железа и меди.

Николай Осипович Крафт, привлеченный императором к этому проекту, предложил использовать стальные трубы для доставки нефти прямо на перерабатывающий завод. Этот первый нефтепровод мог заменить труд тысяч подвозчиков, которые перевозили земляное масло в бочках и в бурдюках, создавая живую цепочку из повозок и подвод на чавкающей и вонючей дороге, что вела к уже существующему заводу. Чтобы качать нефть, Крафт предложил использовать насосы, работающие на паровой силе. Для всего этого требовалось изрядное количество металла, зато и прибыль вырисовывалась фантастическая. Фотогеновые лампы уже проникли в каждый российский дом, быстро заменив свечи, как надежный и более яркий источник освещения. Горючую жидкость по достоинству оценили и в Европе и в Османской империи. Оставалось только удовлетворить этот спрос.

Бурильная установка работала бесперебойно уже десять дней, но пока безрезультатно.

- Николай Иванович, может попробуем в другом месте? Трубы уже на двадцать метров спустили, а ее все нет, окаянной, - глава артели, Федор Павлович Игнатьев щурясь от пыли, кричал в промежутках между ударами молота.

- Не волнуйтесь, Федор Павлович, - ответил Воскобойников, - здесь она, я это знаю. Нужно лишь еще немного потерпеть. Вот увидите. Игнатьев вздохнул и отошел.

Нефть появилась аккурат после обеда. Инженер только закончил нехитрый обед в походной палатке, которая находилась в двухстах метрах от скважины, как внутрь вбежал возбужденный и радостный артельщик.