Меир Ландау - Вернуться на «Титаник»

— Сюда, — позвал их Антуан и полез в подвал первым.

Два испанца, стараясь ничего не трогать, стояли посреди большой комнаты и разглядывали надписи мелом на школьной доске. В самой комнате был относительный порядок.

— Вначале мы подумали, что какой-то местный любитель оборудовал себе тут лабораторию, — говорил, спускаясь вниз, Антуан, — но потом я заметил кое-что интересное. Благо, я знаю английский, в отличие от бойцов, и сразу же решил показать вам.

Он указал на стол, остановившись у самого входа.

— Посмотрите эти записи. Виктор подошёл к столу и посмотрел на бумаги. Он взял одну из них и изменился в лице.

— Это же… — повернулся он к Антуану и чуть не закричал, — это разработки моего отца! Это его почерк! Он отправил эти бумаги во Францию, в 1912 году! Как они тут оказались?

— А твой отец сейчас где? — подошёл бородатый американец. Он взял тетрадь в кожаном переплёте со стола и начал её просматривать.

— Отец погиб… в том же 1912-м, — ответил Виктор, — насколько я знаю, он отправил эти записи доктору Кюри.

— Не удивительно, что они тут, — ответил Антуан и подошёл к друзьям, — архив доктора Кюри достался нацистам. Очевидно, что это он и есть. Но почему они прячут его в этом сарае, а не в Лейпцигском университете?

— Секретные разработки, — ответил ему Виктор, продолжая просматривать записи, — другого ответа нет. Лаборатория любого университета, и тем более специально построенный объект в Германии, это первые места, где будет искать их МI6. Они очень хотели заполучить их ещё тогда, когда отец был жив, а сами они были просто ищейки из SSB. Но ни они ни немцы, ничего не сделали бы.

— Почему? — удивился американец.

— Вторая часть дневников находится у меня, в Лондоне, — усмехнулся Виктор, — и очень надёжно спрятана.

Он посмотрел на бородача.

— Есть идеи, как это всё увезти, Эрнест?

— Идеи? — усмехнулся бородач, — идея придёт через два часа и она называется «Сандауэр». Не знаю насчёт Лондона, но до Ливерпуля эта посудина нас точно подкинет. А по дороге мы разберём, что тут писал твой покойный батюшка. И, кстати, ты что, по рождению Гудвин? — внимательно посмотрел он на Виктора.

— Гарольд Виктор Гудвин, — улыбнулся Виктор, — давно я не слышал этого имени!

— А я никогда и не верил, что ты немец! — разразился смехом Антуан.

— Вообще-то, тогда уж, еврей, — так же, усмехнувшись, ответил ему Виктор, — фон Готт, это фамилия человека, который вырастил и воспитал меня после «Титаника». Я вообще не знаю, что было бы со мной, не появись он тогда, в те дни, в моей жизни. Он был немец. А вот моя покойная мачеха была еврейкой, а мой сводный брат — раввин на Манхэттене. Но это дела не меняет.

Он положил бумаги и взял в углу огромный деревянный ящик.

— Давайте паковать это добро, пока есть время. Если нацисты это потеряли, то наверняка попытаются вернуться за этим сокровищем.

— Да что же тут? — бросился собирать бумаги и тетради Антуан.

— Отец был компаньоном Николы Теслы, — ответил, не глядя на Антуана Виктор, собирая бумаги, — они занимались подвижным магнитным полем. Представляете, что может случиться, если фашисты попытаются это использовать в качестве оружия?

— Гм, — проговорил Эрнест, не отрываясь от тетрадки в кожаном переплёте, — «чёрные дыры» и «кротовые норы» [1] «Кротовая Нора»; гипотетическое название искажения пространства-времени. Считается, что «кротовые норы» можно использовать в качестве туннеля для перехода в другое время или измерение. ? Я думаю, что твой покойный отец был гением, опередившим свою эпоху…

— Что значит «кротовая нора»? — не понял Антуан.

— А это значит, — ответил Эрнест, глянув на француза, — что если мы соберём по этим записям механизм, над которым работал отец нашего Гарольда, который сейчас Виктор, и запустим его, то выйдем отсюда не в сарай, а там, где захотим. И тогда, когда мы этого захотим. Например, сможем отужинать с Бонапартом, или собственными глазами увидеть смерть Цезаря.

— Что? — удивлённо глянул на Эрнеста Антуан, — так чего мы копаемся, товарищи? За таким они не просто вернутся, а на танках! Быстрее! И постарайтесь не потерять ничего!

Небольшая яхта почти причалила к маленькому деревянному пирсу.

— Чарли! Старина! — замахал руками Эрнест, завидев на мостике фигуру капитана.

— Здорово, Хемингуэй! Может скажешь мне, какого чёрта тебя занесло именно в эту деревню? — шутя ругался капитан, которого, как оказалось, звали Чарли.