Николай Липницкий - Если враг на твоей земле

— Вот, Григорьевич, работу тебе привёл, — проговорил командир. — Опять Васёк подобрал.

— С такими сердобольными, как наш Васёк, мы конкретно попадём когда-нибудь. Вон, за наши головы уже пятьсот оккупационных баксов дают, — проворчал остроносый.

— Ну, ладно, занимайтесь, — закруглил разговор командир и вышел из комнаты.

— Присаживайся, мил человек, — обратился к Диме особист, — рассказывай.

Ну, Дима и рассказал. Всё рассказал. И про Кавказ, и про ранение, и про гражданскую жизнь, в которой неожиданно ему не оказалось места. И про автобус рассказал, в который сел, задремал и проснулся уже в этих непонятках. Особист слушал внимательно, кивал и поддакивал в нужных местах, потом прошёлся по комнате, задумчиво потирая подбородок и рассматривая вещи, найденные при парне. А вещи интересные. Паспорт гражданина Российской федерации, выданный 20 октября 2002 года, просто физически не мог существовать в природе. Как и купюры Российского федерального казначейства 2002, 2004, 2007 годов выпуска, монеты примерно таких же дат. Пачка сигарет «Кэмел» на первый взгляд вполне обычная, если не читать мелким шрифтом на боковой стороне пачки: «Изготовлено: Россия, Краснодарский край, по лицензии «Филип Моррис» США из табака сорта Вирджиния». Какой ещё Краснодарский край? Какая Россия? Давно уже нет никакой России. Есть Евразийская оккупационная зона. Смущал сотовый телефон «Нокиа», этакая пластмассовая коробочка с маленьким окошком и кнопками. Сотовая связь разрешена только оккупантам. Для остальных обладание таким это верная смерть.

— Ты в своём уме, парень? — наконец спросил он. — Я таких сказок с роду не слышал. Или ты тупой шпион, или просто сумасшедший.

— Не понял.

— А что тут понимать? Какой Кавказ, парень? Кавказ уже десять лет, как зона турецкой оккупации. Было, да. Вспыхнула Чечня в 1994 году. Но в 1996-м Республика Ичхерия отошла от России. Там Масхадов тогда был президентом. А в 2001-м её турки оккупировали. И автобусы по городу уже лет десять не ходят. Мы четырнадцать лет под американцами сидим. С тех времён, как Ельцин под конец своего президентского срока в качестве жеста доброй воли передал контроль над страной представителям НАТО. Ты головой не бился, случайно?

— Да какое НАТО? Какой Ельцин? Да, было такое, что чуть не легли под альянс. Но в двухтысячном году Ельцин передал власть Путину. Никакой оккупации не было! Это такой розыгрыш, да?

— Нет никакого розыгрыша. Только жестокая правда. Ты, парень, не обессудь, но придётся тебе посидеть под замком до выяснения.

Димка сидел в тесном пенале с бетонными стенами и железной дверью и пытался собрать мысли, метавшиеся в его голове. В голове не укладывалось всё то, что с ним случилось. И объяснений тоже не находилось. Нет. Конечно, было одно, но из области фантастики. Это в книжках человек проваливается в параллельное измерение, там, в прошлое, далёкое и не очень, и воюет или с пиратами, или с фашистами за Советскую Родину. Таких книжек Дима прочитал немало. Снайпер Серёга увлекался попаданческой фантастикой, и у него была неплохая библиотека, которую от скуки перечитали от корки до корки все ребята во взводе. Но ведь это в книжках. Неужели и Дмитрий провалился в этот параллельный мир, в котором история на определённом этапе сделала такой удивительный зигзаг? Был ещё один вариант. Автобус попал в аварию и сейчас Дима лежит в реанимации в коме и это всё просто плод его больного воображения. Видят же в коме свет в конце тоннеля, умерших родственников, даже своё тело на больничной койке или операционном столе. Так почему не увидеть и такое?

— И что ты думаешь? — спросил командир, колдуя над заварным чайником.

— Да что тут думать, Сергеич? Так играть просто невозможно. Парень реально верит в то, что говорит. Да и то, что при нём нашли, просто быть не может. Нет, конечно, при американском уровне техники подделать всё это большого труда не составит. Но зачем? Смысла нет.

— Но, ведь, это полный бред! Кавказ, мирная жизнь, автобус. Я и сам уже позабыл, каково это выйти на остановку, дождаться автобуса и поехать через весь город.

— Я думаю, что надо его показать специалисту. Есть у меня один старичок, когда-то в психиатрии не последним человеком был.

— Это ты про Андрея Арсеньевича? Профессора?

— Да. Про него. Пусть посмотрит. Если этот парень врёт, профессор быстро его на чистую воду выведет.

— Да уж. Надо им встречу организовать на явочной квартире.

— Хорошо. Сделаем.