Валентин Сарафанов - Талисман для героя

– Спокойно. Не дергайся, – предупредил он.

Охранники подхватили меня под руки и повели куда-то.

Вели долго. Слышно было, как перед нами лязгают металлические двери.

* * *

Мой талисман – медаль моего деда «За отвагу».

Дед мало рассказывал мне о войне. На все мои вопросы о ней отвечал неохотно и коротко. Я знал, что он был пехотинцем. Знал, что эта медаль была у него первой наградой за взятие безымянной высоты возле поселка, название которого он сам не помнил.

По словам деда, эту медаль вручил ему сам товарищ Жуков.

В одном из боев вражеская пуля ударила деду в грудь, но угодила прямиком в эту медаль. Дед отделался большим синяком. Медаль спасла ему жизнь. После того случая он был уверен, что медаль, полученная им из рук самого товарища Жукова, оберегает от смерти и приносит удачу. Дед так и пронес эту медаль, покореженную безжалостным свинцом до самого Берлина.

У деда было еще много наград, но эту он считал самой дорогой для себя.

В день, когда мне исполнилось шестнадцать, дед подозвал меня к себе и вложил мне медаль в руку.

– С днем рождения, внук! – поздравил он меня.

На следующий день его не стало. Остановилось сердце.

С того времени медаль всегда была со мной.

Теперь у меня её забрали.

* * *

Мы остановились. С головы сдернули мешок. Взору предстали четыре стены без окон, невысокий потолок с квадратным плоским светильником по центру, массивный стол из темного дерева и пара крепких стульев.

Мелкие детали обстановки этого помещения не отпечатались в тот миг в моем сознании. В большей степени мое внимание привлек человек, сидящий за столом. Имея на плечах погоны полковника, он был серьезен, обладал массивной челюстью и тяжелым мрачным взглядом.

Этот взгляд ударил по моим глазам, будто таран.

– Задержан в третьем секторе, товарищ полковник! – доложил лейтенант. – Предъявил это в качестве паспорта. А здесь остальное его барахло.

Сержант выложил на стол мои вещи.

– Ты как попал сюда? – спросил меня полковник и раскрыл паспорт.

– Через дверь, – не моргнув глазом, ответил я.

– И где эта дверь?

– Там, где танки стоят. Товарищ полковник, я не хотел. Я случайно. Понимаю, что забрел на секретный объект. Но я не специально. Меня пригласили…

– Помолчи, – жестко произнес полковник, и занялся изучением паспорта. При этом его бульдожья челюсть все больше выпячивалась, а густые брови медленно, но верно ползли в направлении затылка.

Странно? Почему мой документ вызывает удивление?

Полковник отложил паспорт, раскрыл мой бумажник и вытряхнул на стол его содержимое. Наличных там было не много. Мятая тысяча, да несколько сторублевок. Деньги я предпочитал держать на карточке.

При виде денег у полковника отвисла челюсть.

– Это деньги, – на всякий случай решил пояснить я.

– Чьи деньги? – прохрипел полковник, разглядывая купюры одну за другой на просвет.

– Мои.

– Какой страны деньги?

– Как это какой? – ошарашено выдавил я. – Российские. А что? Разве фальшивые?

Полковник потер ладонью лоб, затем двумя пальцами потянул за цепочку с медалью.

– А это что такое? Ты зачем награду Родины на цепь подвесил? И что ты с ней сделал? Зачем помял? Как ты посмел глумиться над наградой, добытой кровью?

– Эта медаль спасла моего деда от пули, – пояснил я. – Мне дед эту медаль завещал. Верните мне её.

– Что ты мне тут сказки травишь! Пуля прошьет эту медаль и не заметит! Ты сам награду молотком помял, подонок.

– Может, какую и прошьет, а эту не прошила. Эту медаль моему деду сам товарищ Жуков вручил.

Полковник откинулся в кресле и некоторое время сидел неподвижно, сверля меня взглядом.

Я своего взгляда не отвел, выражая всем своим видом недоумение и возмущение.

– Тааак, – задумчиво произнес полковник. – Странный ты парень. На шпиона не похож. Настоящий шпион же не дурак. Он же не будет таскать с собою всю эту галиматью и ходить в таком виде. Золотарев, я правильно рассуждаю?

– Так точно товарищ полковник! – кивнул лейтенант, вытянувшись по стойке смирно. – Я тоже сразу обратил внимание на его странный вид в этих драных трусах.

– Это не трусы! – возмутился я. – Это фирменные итальянские шорты! А мой вид – это имидж настоящего творческого человека!

Наступило недолгое молчание.

– Мда, – промычал полковник. – Я всегда был против свободного применения копировальной техники. Раньше, когда всё регистрировалось вплоть до печатных машинок, такого идиотизма не наблюдалось. А теперь волю дали. Вот и результат. Психи сами себе документы делают, какие им заблагорассудится и деньги всякие рисуют при помощи фотожопов. Надо же! А на ксиве орла с двумя головами изобразил. Тебе, что снова при царе захотелось пожить? Советской властью не доволен?