Александр Антюфеев - Балтийская Регата

Кстати говоря, я вчера был так счастлив выходом в море, что забыл представится. Я Алексей Антонов, по курсантскому прозвищу Директор. Да, тот самый, вы не ошибаетесь. Прозвище мне было дано так давно, что я этого не помню. В Калиниградском Высшем Инженерном Морском Училище одно непродолжительное время я руководил курсантской киностудией «Ассоль» тогда я свое «погоняло» и получил. КВИМУ было нашей Альма Метерью, кузницей кадров для Рыболовного Флота Страны Советов. Нет, вы путаете, не той матерью, а кузницей. Вы просто ослышались. Бросьте, вот это уже не существенно. Киностудия «Ассоль» была грядкой, где в полном беспорядке вместе с сорняками произрастали непризнанные гении кинематографии. Так нас и ковали, изредка орошая солёной водичкой, шесть лет по темечку. Я просто представился, сейчас я уже морской волк, а не щенок и давно на пенсии, правда Канадской, ибо на пенсию мазерлэнда даже гроба приличного себе к похоронам не купишь, да и получить её практически нет возможности невзирая, так сказать. Моя русская пенсия отправляется на войны России с соседями, мундиали, олимпиады и прочие увеселения лиц, построивших себе коммунизм в отдельно взятых семьях преимущественно из кооперативов приозёрного типа за наш счёт. Этим необходимо гордиться, мы щедрые души или душами, как кому нравится. Да нет, никакой политики, господа товарищи, просто реальная констатация фактов бытия и не более. Сначала проверили реакцию на таких отщепенцах, как я, а потом вошли во вкус, и решили объявить пенсионный дефолт остальным. Ну не будем, дорогие мои, о грустном. Деньги меня не интересуют вовсе, я совершенно не дешевый, а бесплатный человек. Человек фри или фри мэн. Какая картошка?! Какие евреи??! Ладно, забудем, проехали и проплыли мимо кассы, где деньги лежат.

Я крайний раз оглядел своё снаряжение, мысленно перекрестился и добавил к нему моток капронового троса метров в тридцать для себя или для тех, кто когда-нибудь вытащит мое тело из воды и легкий трап для купания, установив его в пазы крепежа и вывалив за борт. Потом я напялил на себя снарягу, поплевал на стекло маски, подул в трубочку, защёлкнул на поясе грузики, укрепил карабином к поясу один конец верёвочки, а другим закрепил её за утку на фальшборте яхты. Уже искренне раскаиваясь за содеянное, я медленно побрел к трапу, ещё медленнее перекрестился и сиганул в пучину ногами вперёд. Пучина приняла меня холодно. То есть совершенно мерзко, мокро и морозно, у меня стиснуло дыхание, несмотря на то, что я не дышал. Да, Балтика не Мальдивы, надо вам заметить. Заработав ластами, я ринулся на поверхность водоёма, выскочил на свет Божий и продул трубку от воды. Несколько раз вздохнув, повторил, что видел у дельфинов и нырнул во внутрь пучины. Здесь было уже не так холодно, а просто прохладно и стояла муть от недалекого прибоя. Конечно в мае вода в Балтике ещё не цветет, но в начале июня уже зацветает. Видимость была на троечку, не более. Работая ластами и вытянув руки над головой, я понёсся в глубины. Глубины оказались не глубокими, как и показывал эхолот. Метров восемь от силы. Мои руки коснулись грунта и остановили неконтролируемое поступательное движение тонущего в пучине вод тела, не дав мне ударится беспутной головой о валуны. Я вдруг увидел прямо перед лицом простой человеческий череп, затем разглядел занесённый песком и не полный человеческий скелет от самых ног до рук, сжимавших ручки двух ящиков. Картина была в духе мистера Роберта Луиса Стивенсона и его «Острова сокровищ», правда не хватало пиратов. Я чуть не захлебнулся от неожиданности совсем не детской, но быстро взял себя в руки, открепил линь от пояса и, продев его в две ручки ящиков, закрепил карабин на лине. Я дёрнул канат, проверяя крепление, и удовлетворенно понесся назад к солнышку.

Отделаться от кошмара подводной археологии я не мог. Вынырнув у борта «Звездочки», я максимально быстро поплыл к трапу. У трапа сдвинул маску на лоб, отвернул трубку в сторону и снял ласты. Забрасывая ласты на палубу яхты я уже был почти спокоен. Без ласт по трапу вбежать на судно было бы делом одной секунды. Видя, что меня не атакуют мертвецы, как в «Пиратах Карибского моря», я осмелел до того, что даже окунулся опять в волны с головой. Это привело в порядок мысли, и я устремился на палубу.

Заведя на бак страховочный конец, который теперь был закреплён на глубине за ящики, я завел его через швартовочный вырез фальшборта и кнехт с роульсом на турачку брашпиля, выбрав слабину конца вручную. Потом медленно начал выбирать конец на палубу, надеясь, что трос выдержит вес ящиков. Трос пока выдерживал. Наконец ящики частично показались из воды. Подтягивая их вверх, я позволял стечь предполагаемой воде из ящиков. Оказалось, что из ящиков ничего не вытекает. Правда, помня конец своего сна, я боялся, что тяну мины. Железо не было похоже ни на одну известную мне мину. Но мало ли умельцев у маньяков ВМФ любой из стран? Опасения оставались, но и потерять ящики я бы не хотел. Когда ящики обвисли и с них не текли струйки воды, перегнувшись через фальшборт я закрепил на ручках ящиков ещё один конец. Удивительно, но металл ручек за более, чем семьдесят лет после войны мало изъела коррозия. Изрядно поработав я затянул ящики по одному через фальшборт на палубу. Измазался в иле сам и измазал всё вокруг илом, тиной и ржавчиной, но был доволен.