Сергей Зеленин - Реинкарнация

— Называйте этого человека «братом моего предка», — не люблю, когда взрослые люди меняют масть! И, брата не одобрял, за его увлечение дворянством…

— Хорошо! «Брат вашего предка» недолго прожил в своих хоромах. Нанял небольшую дворню, начал было делать ремонт, но внезапно исчез, даже не рассчитавшись с ремонтниками и прислугой. Меньше года пробарствовал!

— Обстоятельства известны?

— Так же — зашёл в дом и больше не вышел. Ни трупа, ни следов каких… Полиция порыскала по округе, попытала тех, кого рядом поймала и дворовых, да и перевела дело в разряд висяков. Всё как сейчас — ничего не поменялось!

«Ну и, дела…», — подумал я.

— Вот, Вы теперь, получается — четвёртый хозяин этого дома…, — добавил жути Боня, — так, что думайте!

— А, приведения в генеральском доме есть?

Боня недоуменно пожал плечами. Мол, дело серьёзное, а Вы всё шутите:

— Да, вроде пока не замечалось… Может, Вам явятся? Советую на ночь одевать подгузники…

— Жаль…, — деланно огорчено сказал я, — на туристах деньги можно было бы делать, если грамотно к делу подойти.

— Ну, если на благо — то, за приведениями дело не встанет! Есть у меня на примете парочка подходящих кандидатур… И, грима никакого не надо! — Боня, оказывается, не лишен чувства юмора.

— Кстати, а не замутить ли нам в генеральских прудах чудовище Лох-Несс? Лохов разводить…

И, минут десять мы изощрялись на эту тему, всячески ее развивая. Кажется, мы подружились…

— Подъезжаем…, — Боня указал на тёмную полоску приближающего населенного пункта на горизонте, — кстати, посмотрите налево! Это — тоже ваше.

Слева, в трехстах метрах от шоссе, высилось двухэтажное п-образное строение, рядом загон для животных, за которым — в километре где-то, паслось десятка три лошадей под присмотром табунщика.

— Что это?

— Конеферма…, — тоном, типа, «что сам не видишь», ответил Боня, — Герман Федорович планировал разводить лошадей. Теперь, это всё ваше.

— Почему в завещании не было?

— Видимо, когда писалось завещание, конефермы ещё не было. Да, Вы не волнуйтесь, это уладить — пара пустяков.

«Ага, пара пустяков. На хрена, спрашивается, мне ещё и, этот геморрой?! Тут, с „дворцом“ что делать не знаешь — продать не продашь и жить, судя по всему — тоже, долго не получится…».

Нет, я не боялся «исчезнуть»! В это я не поверил. Скорее всего, прежние хозяева просто слиняли по причине финансовых трудностей. Сам не раз наблюдал — затеет человек какое-либо дело, не подрасчитав силёнок, наделает долгов — которые отдать не может и «исчезает». И, ищут потом его по просторам бывшего Союза, что бы паяльник воткнуть в известное место… Бывает, что и находят! Бывает, что и «втыкают»…

Мои финансы позволяли мне, приобретя — как я планировал, какое-нибудь СТО, где-нибудь на окраине Нижнего, с домиком для личного проживания… Возможно с семьей — пора в конце то, концов обзавестись! …Спокойно дожить в достатке, но без излишеств, до самой старости. Мне, слава Богу, уже полных тридцать семь лет! В августе стукнет тридцать восемь… Пора уже задуматься, устаканиться и жениться. Вместо этого, мне судьба, в лице покойного брата подсовывает вот то!

— Может быть, Владимир Федорович, хотите поближе подъехать, ознакомиться с хозяйством? — несколько подобострастно спросил главный районный аграрий, — скоро хороший съезд будет.

— Вы меня ещё «Вашем Превосходительством» называйте, — пробурчал я притормаживая. Хозяйство смотреть не хотелось, хотелось размять ноги после долгой езды и, главное — «отлить»…, — расслабьтесь, Василий Григорьевич! Это не девятнадцатый век, а я не столбовой дворянин…

Свернув, мы быстро подъехали к конеферме, на первом этаже которой были, как я понял — собственно конюшни, а на втором — жилые и складские помещения. Боня оказался на удивление догадливым: не успели мы выйти из машины, как он сказал:

— Если, Вам в туалет, то следуйте за мной…, — по пути он продолжал знакомить меня со здешними реалиями, — это бывшая туберкулезная лечебница. После войны в стране была настоящая эпидемия туберкулеза… Знаете, да? Кто-то из ученых (Вы же помните, я рассказывал, здесь находилась постоянная научная станция?) заметил, что здешний климат очень полезен для лёгких. И вот, сюда стали свозили со всей области, а позже — с более далеких мест, туббольных. И, Вы знаете, бывало, даже совсем уж безнадёжные выздоравливали! Очень многие здесь и, остались жить… И, до сих пор живут — климат очень полезный.