Максим Глебов - Встречный удар

– Противник начал торможение!

– Противник открыл огонь главным калибром!

Доклады посыпались один за другим.

– Попадание в линкор Банги! Броня пробита. Тридцать процентов орудий главного калибра выведены из строя.

– Попадание в крейсер Харгейса! Двигатель разрушен. Боеспособность двадцать процентов.

– Флоту полный ход! Сократить расстояние до рубежа открытия огня главным калибром. Невидимки, залп! Истребителям сопроводить торпеды до целей. Фланговым группам сблизиться с противником и атаковать на перпендикулярных курсах. Группе прикрытия второй планеты максимальный ход! Хоть сожгите двигатели, но вы нужны мне здесь как можно скорее. Не дайте им отступить. Мне нужен ближний бой!

– Линкоры класса Титан фланговых групп открыли огонь главным калибром! Есть попадание! Но… Господин адмирал! – в голосе дежурного офицера я услышал настоящий ужас.

– Прекратить панику! – рявкнул я, – это защитное поле. Оно отражает удары снарядов и предотвращает повреждения корпуса. В моем министерстве проводились теоретические изыскания на эту тему. Ничего невозможного в этом нет, но поле всегда имеет ограниченную емкость. Оно не может держать попадания бесконечно. Продолжать огонь!

– Линкор Крыло Птера потерян! Тройное попадание, детонация боезапаса.

Вот это было плохо. Погиб новейший гибридный линкор класса Титан, возглавлявший одну из фланговых групп. Противник быстро сообразил, от кого исходит наибольшая опасность.

– Торпеды на подходе, – невозмутимо констатировал Слин-ат, – две минуты до удара. Адмирал, мы можем открыть огонь главным калибром. Мне стрелять?

Вопрос был разумным. Противник очень оперативно реагировал на обстрел и отвечал по наиболее опасным целям с высокой точностью. Подставлять под удар флагман, и тем самым ставить под угрозу управление флотом было неразумно.

– Хвосту дракона огня не открывать, – ответил я командиру линкора.

– Принято, адмирал, – ящер другого ответа и не ждал.

– Линкор Владивосток получил критические повреждения и выходит из боя! Двойное попадание. Командный пост уничтожен, множественная разгерметизация корпуса. Система управления огнем разрушена.

Еще один лидер фланговой группы выбыл из сражения, но мои корабли зажимали противника в клещи, постоянно сокращая расстояние, и вывернуться врагу было некуда, кроме как попытаться удрать назад. Но в его планы это не входило, задачей крейсеров был портал и именно к нему они прорывались.

– Торпеды у цели! Плотный огонь зенитных средств противника. Есть попадания!

Несмотря на героические усилия истребителей сопровождения, девяноста пять процентов дрон-торпед противник сжег плазменными пушками. Остальные взорвались, ударив в защитное поле и заставив его вспыхнуть, на мгновение обретя объем.

– Рубеж открытия огня главным калибром линкоров, – сообщил дежурный офицер, – господин адмирал, мы потеряли уже четырнадцать тяжелых кораблей.

– Продолжать атаку! Если мы отступим, они перезарядят поля и все придется начинать заново. После торпедного удара их защита должна была сильно пострадать. Усилить огонь!

Наконец-то стандартные линкоры моего флота смоли открыть огонь из орудий главного калибра. Через минуту их поддержали крейсера, но мы теряли корабли с ужасающей скоростью, поскольку в дело вступили плазменные пушки врага.

– Господин адмирал, мы потеряли уже двадцать шесть линкоров и крейсеров…

– Продолжать огонь! – сквозь зубы процедил я. – Не отступать! Они не могут держать удары вечно.

Защитные поля крейсеров противника непрерывно вспыхивали от попаданий тяжелых снарядов. Я не знал, на что они способны, но по своему опыту из прошлой жизни предполагал, что сейчас их командирам должно быть совсем не весело наблюдать, как мощность полей падает, стремясь к нулевой отметке.

– Господин адмирал, противник меняет курс! Они пытаются выйти из боя! – в голосе дежурного офицера звучала неуверенная надежда.

– Не выпускать! Атака на встречных курсах! Сократить дистанцию до минимума. Каждый снаряд должен ложиться в цель! – я чувствовал, что развязка близка, и когда поле одного из вражеских кораблей в последний раз мигнуло и погасло, это не стало для меня сюрпризом.

Броня лишившегося поля крейсера покрылась вспышками попаданий. На таком расстоянии промахнуться было невозможно. Державшиеся до этого чуть в стороне от схватки дредноуты ящеров не упустили своего шанса. Их слаженный залп буквально утопил вражеский крейсер в едкой жиже активной боевой субстанции. Ответный огонь поврежденного крейсера резко ослаб, и спустя минуту в космосе распустился огненный цветок взрыва.