Олег Таругин: Комиссар госбезопасности. Спасти Сталина! [litres]

После двукратной проверки документов и сдачи личного оружия обоих препроводили к Тем Самым Дверям. С точки зрения Кобрина – самым обычным, пусть и дубовым, с массивными бронзовыми ручками, но достаточно непрезентабельным с виду. Уж точно не таким, какие любили устанавливать в своих партийных дворцах его последователи. Впрочем, он и не удивлялся, поскольку отлично знал, ЧТО собой представляет всесильный хозяин этого кабинета.

– Проходите, товарищи, вас ожидают, – сообщил сопровождавший их энкавэдист в звании целого майора ГБ, коротко кивая в сторону дверей.

– Разрешите вопрос, товарищ майор?

– Не уполномочен, – отрезал тот, мазнув по лицу Зыкина равнодушным взглядом. – Там вам ответят на любые вопросы.

И, отточенным движением бросив руку к виску, четко развернулся через плечо, затопав в обратном направлении. Товарищи остались в одиночестве, поскольку никакой дополнительной охраны у дверей кабинета Вождя (собственно говоря, приемной) больше не имелось, длинный и гулкий коридор был совершенно пуст.

– Вить, а ты чего спросить-то собирался? – негромко спросил Кобрин, легонько сжав предплечье Зыкина.

– Да не важно… – дернулся тот, шумно сглотнув. – Волнуюсь просто. А ты разве нет?

– Ну, как тебе сказать? – задумчиво хмыкнул Кобрин. – Наверное, тоже волнуюсь, только по другой причине. Поверит – не поверит, и все такое прочее. Ладно, двинули, что ли? А то как-то вовсе уж глупо на месте торчать. Да и с чего тебе так уж переживать? С наркомвнудел ты уже знаком, осталось всего на одну ступеньку подняться.

– Вот именно, что подняться… – тоскливо вздохнул тот. – Выше-то уж и некуда…

– И что с того? Ты боевой командир, товарищ Витя, столько раз смерти в глаза глядел, а сейчас струсил, что ли? Давай уж вперед.

И, коротко стукнув костяшками по лакированной панели, решительно надавил на отполированную тысячами рук изогнутую ручку:

– Разрешите?

– Прошу вас, проходите, товарищи командиры! – Поскребышев лично распахнул перед ними створку ведущих в кабинет Самого дверей. – Товарищ Сталин вас ожидает.

– Благодарю, Александр Николаевич, – коротко кивнул Сергей, первым переступая порог. Зыкин шел следом, сосредоточенно сопя в коротко остриженный затылок командарма.

Неоднократно виденное на фотографиях помещение оказалось погружено в полутьму – массивные светомаскирующие шторы, закрывающие высокие окна, были плотно задернуты, свет давала лишь знаменитая настольная лампа. Осматриваться, даже мельком, Кобрин не стал, поскольку отлично знал, что увидит – по тем же самым историческим фото знал, разумеется. Дубовые настенные панели, под одной из стен – диван в матерчатом чехле, под другой – вертикальная и какая-то излишне узкая книжная полка («этажерка» – подсказала память) и старинные напольные часы. Сам пол покрывают ковровые дорожки, не столь уж и новые, к слову. Ну и самое главное: массивный стол под зеленым сукном, на поверхности – та самая лампа, письменный прибор и небольшая стопочка картонных папок и бумаг.

Ну и сам хозяин кабинета, разумеется.

Который вовсе не восседал за столом, словно в каком-то старом-престаром кинофильме двадцатого века, где Иосиф Виссарионович встречал посетителей, непременно склонившись к бумагам, с карандашом в руке и попыхивая легендарной трубкой, а стоял, заложив руки за спину, чуть в стороне, с искренним любопытством разглядывая вошедших. Взгляд Вождя казался вполне доброжелательным – насколько помнил Сергей, Сталин был неплохим психологом, способным выражать свое отношение к людям так, что они ощущали это буквально физически. Судя по первому впечатлению, историки ничуть не врали…

– Здравия желаю, товарищ Сталин! – браво отрапортовался Кобрин. – Генерал-майор Ракутин по вашему приказанию прибыл!

– Лейтенант государственной безопасности Зыкин по вашему приказанию прибыл! – сдавленно пробубнил за его спиной Витька.

– Рад вас видеть, товарищи, – совершенно серьезно кивнул тот, принимая правила игры. – Проходите, присаживайтесь. Как добрались?

– Спасибо, товарищ Сталин, добрались хорошо! – бросив на оторопевшего особиста быстрый взгляд, четко ответил командарм. – Немцы не беспокоили, так что долетели без проблем, спасибо нашим героическим асам. Видать, боятся, подлецы, понимают, что сейчас им не июнь месяц.

– Вот и замечательно. Присаживайтесь, товарищи, что же вы застыли на пороге? – усмехнулся Иосиф Виссарионович, обходя стол и первым опускаясь в кресло. – Сейчас придет товарищ народный комиссар, и мы начнем наш разговор. Ага, вот и товарищ Берия…