Надежда Голубенкова - Новые дворяне

Николай с отцом действительно жили в настоящем замке, спрятанном в горах, вдали от посторонних глаз. Именно это защитило их семью от того разгрома, что устроили в стране большевики. Их семья и о перевороте-то узнала только через полгода после расстрела царской семьи. Это было настоящим потрясением для тогдашнего главы рода.

Николай редко покидал пределы семейных владений и ещё ни разу не бывал в городе. Его образование было весьма специфично: наряду с основными предметами, изучаемыми в обычной школе, наставник обучал его латыни, астрономии, фехтованию и этикету. Юноша не знал ни о новых экзаменах, ни о последних достижениях науки и техники. В замке не было ни телевизора, ни компьютера, ни даже электричества. Вместо этого были старинные канделябры, масленые лампы и свечи. Отопление было печным: в каждой комнате были устроены камины, а на кухне стояла огромная русская печь.

Больше всего Никола любил стоять на балконе, озирая властным взглядом имение. Эти поля, леса, реки и горы… Здесь он знал всё: и замок с его многочисленными тайными ходами, и двор с беседками и прудом, и всё их имение, которое он с шести лет сам объезжал на лошади. Конечно, в подобных поездках с ним всегда был Сиверс, его наставник.

Отец нечасто бывал дома, со смерти матери, пять лет назад, с головою уйдя в семейный бизнес — сеть салонов по продаже и изготовлению эксклюзивных ювелирных изделий, раскинувшуюся по всей России. Николай привык оставаться в замке под присмотром наставника и бабушки Агафьи, нянчивший когда-то ещё его отца. Естественно, в замке и вне его были и другие слуги, но они никогда его особо не интересовали. Кто-то готовил, кто-то следил за порядком, кто-то ухаживал за лошадьми… В лицо молодой человек знал всю прислугу, но не сильно заострял внимания на их именах. В крайнем случае, он обращался к дворецкому, Порфирию, а уже тот отдавал распоряжения черни. Естественно, Никола мечтал увидеть «Большую землю», и те газеты, что привозил отец, никак не могли унять его любопытства.

— Ваше сиятельство, — отвлёк от раздумий молодого графа чей-то голос.

— Да, Сиверс, — почтительно поприветствовал Николай наставника.

— Доставили несколько минут назад. Я посчитал необходимым лично передать вам пакет, — протянул пожилой мужчина с тёмно-серыми глазами молодому человеку пухлый конверт с несколькими печатями.

— Наконец-то, я уже устал ждать, — взял юный граф официальный пакет.

Внутри, к вящему неудовольствию Николая, был отказ о зачислении в московский лицей для одарённых молодых людей в связи с отсутствием свободных мест на следующий учебный год. Вместо лицея ему предлагалось поступить в академию Златовых.

Гневно смяв бумаги, юноша уставился на горы. Туда, где почти за сотню километров от них находилась эта самая академия. Он так мечтал жить в городе, а ему предлагали остаться в заточении в этих горах! Конечно, можно было продолжить домашнее обучение, тем более его наставник сам просил отца об этом, однако отец был убеждён, что его наследнику просто необходимо познакомиться с внешней жизнью и новыми изобретениями. А, значит, его отправят в академию — это теперь единственный вариант.

— Я не поеду вАлександровский лицей, — оповестил Николай своего наставника.

— Я сожалею, ваше сиятельство.

— Сиверс, пожалуйста, передайте моему отцу, когда он вернётся, что я согласен на академию.

— Вы уверены, сударь? Думаю, что если я ещё раз поговорю…

— Бесполезно. Отец прав: я не смогу вести дела, если буду изучать жизнь по газетам.

Не так много в нашей стране осталось представителей русской аристократии. Кто мог, уехали из страны после прихода к власти большевиков; многих казнили или отправили в ссылки, и лишь нескольким семьям, ушедшим когда-то от мира в леса и горы, удалось избежать того страха и разорения, что постигли остальных. Среди таких счастливчиков оказались князь Андрей Вяземский, единственный сын которого восстановил после распада СССР Александровский лицей для выживших потомков российского дворянства; Владимир и Ксения Муравьёвы — бабушка и дедушка юного Николая; и бароны Златовы, которые пытались отследить потомков отправленных в ссылку дворян.

Академия Златовых, как и московский лицей Вяземского, должна была сплотить и вывести в жизнь молодых представителей, казалось, потерянной уже русской аристократии. Родословная каждого кандидата многократно проверялась и перепроверялась. Сама школа была скрыта глубоко в горах и представляла надёжное укрытие в случае новых политических потрясений. Однако, в отличие от древних строений, в двухэтажном каменном здании были проведены и электричество, генерируемое нескольким ветряными мельницами, и отопление, система которого была спрятана в стенах и работала за счёт котельной. Баронесса лично контролировала строительство.