Сергей Залевский - Лабиринт на орбите

– Хм, а как же…? – нахмурился вояка, когда спустя некоторое время вылез из агрегата и подвигал коленом.

– Вы о восстановлении, да? – улыбнулась дежурной улыбкой вербовщица – это не к нам, это все наверху, когда подпишите договор. Мы проводим лишь диагностику и отправляем результат работодателю, потом ждем его решения. Кстати, можете здесь не ждать – обычно, ответ приходит в течение суток, и мы тогда отправим вам письмо, когда вам надо явиться сюда – набирается некая по количеству команда, потом гарморцы спускают челнок и забирают претендентов, им летать за каждым человеком невыгодно.

– Гарморцы? – у Жана имелось несколько вопросов, на которые ему отвечали еще минут пятнадцать, после чего тем для продолжения разговора не осталось, и он вышел на улицу к своему автомобилю, а уже через три часа оказался дома. Нет, поговорить желание имелось, но девушка высказалась в том плане, что наниматели за ними следят и не поощряют пустые разговоры нанятого ими персонала. Подписание контракта откладывалось на несколько дней, которые Жак собирался потратить на завершение всех своих дел в деревне – что-то ему подсказывало, что он не пропадет там со своими навыками и вернется обратно уже другим человеком.

Майкл, 38 лет, американец – пилот гражданских авиалиний, полгода назад не прошедший очередную квалификационную комиссию, по факту – безработный.

Когда шесть месяцев назад Микки провалил очередную медкомиссию – что-то там со зрением не так оказалось внезапно, он неделю не выходил из дома – пытался успокоиться, принимая алкоголь в качестве лекарства. Потом немного отпустило – в принципе, ничего особо трагичного, если разобраться – можно и в мелких частных авиакомпаниях попробовать полетать, не везде так строго. Хотя, чего самому себе врать – опрыскивать поля, это совсем не то, чем он занимался последние полтора десятка лет до этого момента – в общем, жизнь дала трещину. Сначала ушла жена – самое ласковое слово, которое он услышал за тех несколько недель, пока думал чем заняться, оказалось «лузер». Но так как по непонятным ему причинам детей у них так и не появилось, то разрыв с супругой Майкл воспринял философски – хоть больше никто не будет выедать ему мозг по вечерам, когда прайм-тайм, и пиво идет лучше всего. Потом на его сознание обрушились эти инопланетяне, как будто последних событий в жизни ему было мало – польза от них в первое время лично для Микки оказалась только одна. После показательного уничтожения орбитальной сети спутников мобильная связь резко просела в качестве и покрытии, и Майкла перестали донимать частые звонки его бывшей, по старой привычке что-то от него требующей и громко кричащей в трубку.

Это, несомненно, был плюс, а вот уничтожение всего живого в Вашингтоне он воспринял крайне болезненно – патриот своей страны под действием паров алкоголя все время рвался в бой, но каждый раз сам себя же и останавливал в последний момент. Во-первых, оружия у него никогда не имелось во владении, соответственно и опыта в его применении никакого, да и все знакомые отговаривали – воевать, по сути, не с кем, враг недоступен. Да и столица осталась стоять там же, где и стояла все это время – просто там умерло все живое за неполные двое суток от неизвестного вируса. Пришельцы же спокойно сидели там, где их никто не мог достать – все технологии землян оказались бессильны перед парочкой звездолетов – воевать в космосе человечество еще не научилось. В тот момент США потеряли почти два миллиона людей, и Микки еще подумал, что если бы инопланетяне больше понимали в структуре его страны, то атаковали бы не политический Вашингтон, а стратегический Нью-Йорк – потерь было бы намного больше, а так в основном, пострадали лишь чиновники страны. Впрочем, все достаточно быстро наладилось – новое правительство взяло ситуацию под контроль, положение с миллионами трупов в Вашингтоне медленно, но решалось, а пришельцы тем временем перешли к дальнейшим действиям. Открыли представительства и стали вербовать людей в свой мир, что для многих американцев выглядело весьма заманчиво – улететь к звездам, это же чуть ли не самая давняя и желанная мечта человечества.

Майкл тогда еще проанализировал их предложение по найму – конкретно у него там очень высокие шансы найти работу, невзирая на какую-то непонятную фигню с глазами – медицина серых людей гарантировала почти идеальное здоровье любому почти до самой смерти. Тут все пояснялось вполне понятными словами: «Болеть вряд ли будешь, но вот от старости мы тебя не убережем, извиняй». А потом бац, и круглосуточный телеканал с орбиты и эта игра на выживание в прямом эфире, сорвавшая со многих маску добропорядочности и человечности – пилот узнал, что оказывается огромная масса людей на планете ставит деньги на жизнь или смерть своих земляков, не говоря о том, что сам канал оказался платным. Вся цензура пала одномоментно, открыв миру новый взгляд на телешоу. Но не все, конечно же, восприняли это спокойно – Микки помнил те кошмарные репортажи, когда оскорбленные расовой дискриминацией, цветные жители Америки и им сочувствующие решили показать наглым пришельцам, что народ в этой стране сила. Новое правительство почему-то не спешило выяснять отношения с визитерами, и Майкл в душе это понимал – а вдруг еще чего побольше скинут на парочку городов – тогда коллапс гарантирован.