Игорь Пронин - Ведун. Слово воина - Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [litres с оптимизированной обложкой]

Дорога по-прежнему шла сухая, чистая, через опрятные лиственные леса. Ехать через такие – одно удовольствие. Около полудня Олег наткнулся на брод с широкой поляной перед ним и, пользуясь случаем, сделал привал. Пустил коней пощипать травку, сам развел огонь на месте усыпанного углями кострища, сварил немного гречневой каши с сушеным мясом и изрядным количеством перченой соли. Отдых вылился в двухчасовую остановку – но зато далее Середин двинулся с плотно набитым животиком. Примерно через час ведун проехал через крупную, дворов пятнадцати, деревню. Над нею, на холме, возвышалась свежесрубленная часовня, а потому Олег, поморщившись, проехал селение насквозь, пустив коней широкой рысью, затем промчался мимо полей, на которых люди целыми семьями торопливо жали хлеб.

Снова начался лес, красный от огромного количества рябины. Буйство красок навело Середина на нехорошие размышления, намекая на близкую осень.

– А там, глядишь, и снег пойдет, – вслух пробормотал он. – Зимой бездомному хреново. Закругляться нужно с этой историей.

Словно насмехаясь, дорога резко повернула вправо, прочь от далекого северного города, поднявшегося на перепутье всех дорог, начала петлять вдоль неширокой речушки и уже перед самыми сумерками опять вышла в поля. Ведун поторопил лошадей и вскоре подъехал к небольшой, в три дома, деревеньке. Чуть поодаль стояла маленькая, немногим выше человеческого роста, часовенка, за ней – полдесятка вкопанных в землю деревянных крестов. Олег сразу повернул туда, спешился, приложил руку к земле. Она с готовностью впилась в ладонь множеством крохотных иголочек, и Середин облегченно вздохнул: земля освящена. Значит, здесь никаких бед ждать не стоит.

Заходящее солнце, выглянув из-за облаков, осветило часовню, и две темные скрещенные тени упали на ведуна, отчего тот, вздрогнув, отошел в сторонку. Кресты, кресты, кресты. Кресты пришли на землю русскую. Да и только ли на русскую? Может быть, вестники гибели и страданий, закованные в железо, с крестами на белых плащах, уже скачут куда-то, сжимая в руках завещанный им Господом длинный прямой меч? Уже несут новую веру тем, кто не привык убивать своих соседей; тем, кто не привык доказывать собственную правоту чужой кровью. Как там, в откровении от Иоанна? «Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи. И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле…».

– Ангелы хреновы, – сплюнул Олег. – Ничего, будут вам и Чудское озеро, и османские ятаганы под Веной и Венецией. Порождающему зло – зло же сторицей и возвернется.

Впрочем, нужно признать, на кладбище символ смерти смотрелся вполне естественно и гармонично. Здесь несчастные, лишенные права на тризну, нашли свой покой. Стоит ли тревожить их и без того страдающие души? Земля освящена, заупокойные службы отслужены. Они уверовали в крест и заслужили право лежать под его сенью. Кладбище – не место для выяснения каких-либо споров.

– Эй, проезжий, – окликнули его с ближнего двора. – Что тебе там нужно?

– Спешился перед часовней, – оглянулся ведун. – Это называется: проявить уважение.

– Никак, христианин? – вышел за калитку хозяин и знакомо попросил: – Перекрестись!

– Бог в моем сердце… – так же привычно пробормотал Середин, глядя мужику на ноги. Крестьянин был в лаптях! Это оказался первый русский человек в лаптях, которого увидел Олег за все время своих похождений.

– Ты чего? – опустил взгляд себе на ноги мужик.

– Лапти… – произнес Середин.

– Дык, жарко, – замялся крестьянин. – Ноги в поршнях-то преют. В жару в сапогах токмо в лес сподручно ходить, дабы не промокнуть в лужах-то, да чтобы змеи не покусали. А шо? – внезапно спохватился он. – Лапти как лапти.