Валерий Мелик - Корнет из нашего времени. Часть первая (СИ)

— Да, сервис в казенном доме — суппер!

Какая-то мысль резанула сознание. Что-то не так, но что, не могу понять. Машинально поправил одеяло. И вдруг как обожгло. Я посмотрел на свою руку.

— ЭТО НЕ МОЯ РУКА!

Тонкие длинные пальцы, ногти аккуратно пострижены и обработаны, узкая ладонь, явно не знавшая физического труда.

Нельзя конечно сказать, что, эта рука ничего, тяжелея стакана, — как сказали бы мои бывшие сослуживцы, — не поднимала, но это не моя рука!

Где наросты на костяшках от постоянных тренировок, где нормальная шершавость ладоней? Да и размеры не те.

— Но если я чувствую эти руки, растут они из моих плеч, то выходит, что они мои? Кстати, и плечи не мои. Я конечно не былинный богатырь, но плечи такой ширины у меня были, наверное, еще в школе!

— Этого просто не может быть. Я что, сплю или это глюки?

Так, спокойно! Еще на курсах нам вбивали, если попадаешь в стрессовую ситуацию — главное успокоиться, попытаться проанализировать свои шаги. Ни в коем случае не подаваться эмоциям. Я снова закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдох — выдохов.

Тут мой аутотренинг был прерван шорохом. Невольно открыл глаза. Женщина, сидящая рядом, увидев, что я очнулся, воскликнула:

— Очнулся! Слава богу! Я сейчас Семена Федоровича позову! — после чего буквально выбежала из палаты.

Вернулась она в сопровождении серьезного дядечки с очень интересной внешностью. Высокий, статный, с правильными чертами лица, крупный нос с горбинкой, лысоват, но с большой бородой, начинающей от висков и расчесанной на две половины. Такими изображали чиновников на картинах конца девятнадцатого-начала двадцатого века.

Его сопровождала довольно милая девушка 22–23 лет, наверное медсестра, одетая в странное платье коричневого цвета с белым передником и с нашитым на груди красным крестом, голова повязана белой косынкой, на которой так — же вышит крест.

— Очнулись! — повторил он, — Ну вот и славно! Вы меня хорошо слышите? Если не можете говорить, то кивните мне.

— Я слышу Вас. Где это я?

— А Вы ничего не помните? Вы, голубчик, в военном госпитале, в Царском Селе. Да, заставили вы нас поволноваться. Как Вы себя чувствуете, головокружение не беспокоит, дурнота?

— Голова болит, тошнит, слабость какая то.

— Странно было бы, если бы не болела. Вы получили такой удар, да и с лошади Вас скинули, хотя ушибов вроде больших нет, — ну — с, давайте тогда осматриваться, дорогой вы мой.

— Какая лошадь, какой удар? — подумал я.

— Наташенька, снимите повязку у больного, дал он указание сестре, — а я пока вымою руки.

Та споро, но аккуратно сняла с моей головы повязку, вытерев лоб влажным тампоном.

Вернувшись, доктор приступил к тщательному осмотру. Ощупал сначала голову, оттянув у меня веко, посмотрел глаза. Откинув одеяло, потрогал грудь, пальцы аккуратно пробежали по ребрам.

— Нигде не болит? — нет, а так? — он с усилием стал мять меня в области ключицы.

— Да нет, особо нигде.

Минут через десять он вынес вердикт:

— легкое сотрясение мозга, незначительные гематомы и ссадины по телу, рассечена кожа на затылке и разодрана щека. Но кажется переломов нет, это отрадненько. Странно, почему так долго были в беспамятстве, — и повернувшись к сестре: — Наташенька, готовьте процедурную, все, как обычно, будет необходима горячая вода и мыло, полотенце, чистые бинты, инструменты. Организуете?

— Конечно, сейчас все будет готово.

Меня с помощью санитара препроводили в другую комнату, по-видимому, в упомянутую процедурную.

Я огляделся. В центре довольно светлой комнаты стояла деревянная кушетка, довольно высокая, рядом столик, на котором были разложены хирургические инструменты. Вдоль глухой стены располагался длинный шкаф со стеклянными дверцами, уставленный различными склянками и бумажными пакетами. Мельком глянул в окно — там был виден небольшой участок двора, поленница дров, запорошенная снегом, остатки какой — то мебели, большой котел.

В это время принесли таз с горячей водой.

— Ну — с, зашивать Вас буду. Вы как, можно водки налить, могу и кокаина дать Вам. Он хорошо снимает боль, но честно сказать, не советую.

— А другого обезболивающего у Вас разве нет?

Доктор беззлобно засмеялся.

— Нет, дорогой Вы мой, нет.

— Странно, подумал я, — что это за госпиталь, где нет обезболивающих, и где открыто предлагают кокаин.

— Тогда я потерплю, если можно.

— Ну — с, голубчик, тогда приступим… . Прилягте!

Он взял со стола большую стеклянную банку, достал из нее кривую толстую иглу и моток тонкой шелковой нити.