Вадим Полищук - Капитан Магу. Горы любви и скорби [litres с оптимизированной обложкой]

– И что, действительно может зарезать?

– Полгода назад Штефран Одноухий задумал сместить Смирко и встать во главе четы. Когда Смирко узнал об этом, он отрезал ему второе ухо и кое-что еще. Штефран умирал долго. С тех пор никто не рискует бросить ему вызов.

Два дня обучение себрийцев шло весьма интенсивно. На третий день прибыл Гжешко. Вместе с ним пришел небольшой обоз с оружием и полсотни новых добровольцев.

– Смотри, что я тебе привез, – издалека начал представитель «Свободной Себрии».

В одной из телег лежали длинные ятаганные штыки к винтовкам Трибоди-Тартини.

– Отлично! Завтра же начнем обучение фехтованию на штыках.

– Это еще не все, ты посмотри, кто к тебе пришел.

Алекс обернулся в указанном направлении и замер. В следующую секунду он буквально повис на высоком худом себрийце.

– Горанович!! Как ты меня нашел?

– Себрия очень маленькая. Когда я услышал, что у нас появился новый руоссийский офицер, маленький и очень злой, мне захотелось самому увидеть его.

Празднование встречи пришлось отложить до вечера, слишком много забот и хлопот навалилось на Алекса с прибытием пополнения. Если четники Смирко походили на волков, то эти, скорее, были быками. Такие же медлительные, неповоротливые и люто ненавидящие османийцев. Они не умели стрелять, ходить строем, передвигаться ползком и строить полевые укрепления, но очень хотели этому научиться. Это были крестьяне, буквально только что от сохи, бежавшие от османийцев из Южной Себрии. У всех там оставались семьи или родственники. И они очень хотели вернуться.

Появилась возможность сформировать два полноценных взвода по сорок штыков в каждом. При этом Алекс смешал четников и вновь прибывших в составе взводов. Такое решение пришлось по душе далеко не всем. Смирко молчал весь день, но вечером, когда они с Алексом остались наедине, потребовал объяснений.

– Зачем ты разделил моих людей? Они давно вместе и хорошо знают друг друга. Мы вместе с османийцами воевали!

– Вместе вы не столько воевали, сколько разбойничали. Почему Гжешко назначил тебя моим заместителем?

– Ты здесь ненадолго, только чтобы укрепить авторитет среди нас, а командовать потом придется мне.

– Правильно, и командовать тебе придется всей ротой, а не разбойничьей четой! И думать ты должен как командир, а не как атаман! Ну разведу я их по разным взводам, так завтра же четники начнут смеяться над туповатыми и неуклюжими крестьянами, а те в ответ будут их ненавидеть немногим меньше, чем османийцев. И очень может быть, что завтра твоим четникам потребуется помощь в бою. Как ты думаешь, второй взвод им охотно поможет или еще подумает? А теперь представь, что оба взвода смешанные…

– Да, – признался Смирко. – Об этом я как-то не подумал.

– Ты еще много о чем не подумал, а должен был. Четники уже хоть что-то умеют, а новичков еще надо научить, с какого конца за винтовку браться. В смешанном взводе они быстрее научатся, имея перед глазами наглядный пример. Только надо сделать так, чтобы твои орлы их учили, а не издевались.

– И тут ты тоже прав. Что я еще упустил?

– Самое главное. Если хочешь стать хорошим командиром, для тебя не должно быть в роте чужих и своих, должны быть только свои. Ладно, пора спать, завтра трудный день будет, а я еще с Горановичем хотел поговорить.

История бывшего контрабандиста оказалась несложной. Уйдя из Олумоца, он некоторое время перебивался мелкими заработками, потом встретился со сторонниками только-только образовавшейся «Свободной Себрии» и примкнул к ним. Все имевшиеся у него деньги он отдал на покупку оружия.

– Езжу по всем Палканам, скупаю оставшиеся от османийцев трофеи, потом везу их сюда. Все по-прежнему, только теперь за товар могут повесить. Как только я узнал про заказ на штыки, я почему-то сразу подумал о тебе и не ошибся. А ты как здесь оказался?

– После того дела в Олумоце меня из армии выперли именным императорским указом, хорошо хоть на каторгу не отправили. К счастью, нашлись заступники при дворе. Помыкался я в столице месяц-другой да чуть с тоски не удавился. Плюнул на все, да и приехал сюда. Теперь вот для вас солдат готовлю. А ты как, дальше пойдешь или здесь останешься?

– Завтра уйду. Я бы остался, но ты же сам понимаешь…

– Понимаю, – согласился Алекс. – Эх, жаль, даже выпить нельзя!

Следующий день был не просто трудный, а очень трудный. Новички не умели заряжать винтовку, не знали, как пользоваться прицельными приспособлениями, не могли выставить расстояние на прицельной планке, поскольку не знали цифр. Зато у них было огромное желание научиться. С бычьим упрямством, раз за разом исправляя ошибки, они учились обращаться с оружием, а приказ выкопать траншею восприняли как отдых.