Юрий Москаленко - Берсерк забытого клана. Книга 3. Элементаль

Пройдя по коридору к выходу на задний двор, я открыл дверь и вздохнул полной грудью чистого воздуха, с тонкими ароматами запаха приближающейся осени. Жмурясь от обеденного солнца я прошёл до колодца, где набрал ведро воды и занялся поиском места для помывки. Ну не стоять же у всех на виду, в самом-то деле?

Тут мне бросилось в глаза покрывало, перекинутое через жердь и изолирующее небольшой участок у сарая. Наверное здесь был развёрнут приёмный лазарет первой помощи, когда произошла эвакуация. Наверняка его не убрали потому, что забыли попросту.

Это местечко показалась мне весьма привлекательным ещё и по той причине, что рукомойник тоже там находился, если поверить своей памяти. Ну вот и словно!

Предвкушая скорое обретение чистоты тела и бодрости духа я шагнул за занавес и…

– Твою дробину в зад еноту! – фраза вырвалось у меня независимо от деятельности мозга.

Встав столбом с ведром и полотенцем я буквально впился глазами в прекрасное тело стоящей ко мне полубоком Роксаны, во вместительном ушате или тазу деревянном, занёсшей над головой небольшой тазик. Вода заструилась по её телу смывая мыльную пену и будоража воображение моего воспалённого мозга. Вид блондинки, наконец-то обратившей на меня внимание заморозил её гневный голос, ну не сразу, а поначалу вопящий и перебравший все возможные тональности…

– А-а-а-аа! Мамочка-а-а! Мужчина! – это первое, что я услышал, а потом… – Ха-ам-м! Похотливый самец!

Приближающийся диск днища ёмкости не повлиял на мою работу мозга, которая была обязана известить о закономерном получении удара, как итога!

Бац-ц-ц! Бом-мм-м!

Я рухнул, но не потерял сознание, а прикрылся ведром. Вода из него задела и Роксану, холодом и немного успокоила. Я же окунулся полностью и занял положение в её ушате, сидя с погружённой в воду задницей и ногами наружу торчащими.

– Ну… Ну, Феликс! Ну знаешь! – девушка спешно прикрылась полотенцем, став ещё более привлекательной, с голыми ногами почти от пояса и чуть закрытой грудью. – Ты… Ты!

Не закончив обидное сравнение меня с явно нехорошим человеком она ринулась прочь, не сводя злющих глаз с насильника, в её понимании и…

Шарах! Шлёп! Бам-м-м!.. Покатился ковшик по тропинке, ровно между сидящими по обе стороны Распутиным, трущим лоб и, опять же, Роксаной.

– Да чтоб его! – голос Гришки добавился. – Сдурели? Ой! Простите…

Но фраза застыла у моего оруженосца на устах.

Он выпучил глаза, рискуя потерять столь ценный атрибут человеческой анатомии. Роксана, ищущая на корячках полотенце, произвела впечатление своим тылом на друга, да и на меня тоже.

– Ты тоже туда же? Получай! Н-на! – проорала девушка развернувшись в замахе.

Хл-лее-есь! Прозвучала пощёчина, что девушка залепила и ему, прежде чем попытаться убежать и попробовать скрыться в дверях дома. Не успела даже и встать.

– Всем сто-о-я-я-я-ять! – зычно прозвучал крик Татищева и грянул выстрел из двухстволки.

Ба-а-бах! Дым пороховых газов заклубился в облаке над его головой. При этом граф стал для всех олицетворением демона из преисподней, готовящимся разить молниями всех и каждого.

Над Роксаной начала колебаться атмосфера, и просматривающиеся частички вязи боевой руны намекнули мне на продолжение недоразумения с печальным исходом. Но мой мудрый поверенный оказался страшнее и проворнее.

– Замерли все-е-е! – раздался его крик, недвусмысленным тоном предвестника кары.

Пришлось послушаться и исполнить указание на чистом рефлексе. Наше трио залегло вдоль тропинки с заложенными за голову руками.

Раздались приближающиеся шаги графа, остановившиеся в районе лежащей Роксаны.

– Вот, госпожа, прикройтесь и не гневайтесь на этих бестолковых юношей, – его голос внушает спокойствие и умиротворённость. – Вы уж и старика простите, я подумал что нападение случилось и среагировал… Эм-м, как бы так сказать, – наступила заминка в предложении. – Вероятно, не очень правильно я среагировал и напугал Вас.

Я осмелел и поднял голову. Сразу встретился взглядом с Роксаной, начавшей откровенно лыбиться.

– Полноте, граф, – она решилась сказать пару слов, наконец оценив и меня, почти голого с полотенцем, и Григория. – Я сама не так всё поняла, но вот то, что эти господа всё увидели, не должно стать общим достоянием.

– Само собой разумеется, – поклонился Татищев.

Он поправил на девушке всё тоже покрывало, что некогда служило шторкой, и наша неотразимая красавица не выдержала, расхохотавшись в полный голос и призывая нас с Гришкой подниматься. Я послушался и встал, красный как рак от пережитого зрелища такой обворожительной красотки, посмотрел на оруженосца.