Сергей Симонов: Восхождение. Часть 2 [СИ] (с иллюстрациями)

Вот номер оккупационной газеты «Азат Крым» от 10 марта 1942 года.

«Великому Гитлеру — освободителю всех народов и религий! 2 тысячи татар дер. Коккозы и окрестностей собрались для молебна…в честь германских воинов. Немецким мученикам войны мы сотворили молитву… Весь татарский народ ежеминутно молится и просит Аллаха о даровании немцам победы над всем миром. О, великий вождь, мы говорим Вам от всей души, от всего нашего существа, верьте нам! Мы, татары, даём слово бороться со стадом евреев и большевиков вместе с германскими воинами в одном ряду!.. Да благодарит тебя Господь, наш великий господин Гитлер!» Нормально, да? Что делать будем?

— Надо ещё учитывать, что у них сложившаяся за многие века, сплочённая диаспора, — добавил Серов. — Фактически — круговая порука во всём. Они будут всеми правдами и неправдами вытаскивать своих родственников. Мы сейчас продолжаем работу по установлению степени вины каждого из спецпереселенцев. Работа, скажу я вам, непростая. Адская. Приходится разбираться в таких горах грязи и лжи, что следователи в ужас приходят.

Академики молчали. Наконец, Королёв произнёс:

— Конкретно Амет-Хан в этих преступлениях не виноват. Он свои Золотые Звёзды заслужил честно. Когда он «Юнкерс» таранил над Ярославлем, он о круговой поруке и родственниках не задумывался.

Раз уж мы строим правовое государство, давайте поступим по закону. Те крымские татары — 35 тысяч человек, которые честно воевали на фронте, и те, в отношении кого будут свидетельства от крымских партизан, что эти татары партизанам помогали, пусть спокойно живут в Крыму. Те, кто действительно виновен в преступлениях и коллаборационизме — понесли наказание, и останутся там, где сейчас живут. Вина каждого должна быть установлена и доказана.

Полагаю, товарищ Серов имеет достаточно полномочий и ресурсов, чтобы такую политику реализовать. До Амет-Хана я готов это решение довести лично, если оно будет принято. Если он после этого выразит готовность выполнить задание партии и правительства — пусть летит.

Первый секретарь поставил вопрос на голосование. Предложение Королёва было принято. К чести Амет-Хана, решение Президиума он выслушал без восторга, но от полёта и не подумал отказываться:

— Родина доверила мне самую передовую технику, — сказал Амет-Хан. — Иначе, чем признание моих заслуг и знак высочайшего доверия, я это понимать не могу. Решение Президиума, конечно, не радостное, но каждый должен получить то, что заслужил. Я готов выполнить любое задание партии и правительства. Только бы не сняли с задания в последний момент…

11 января 1960 года приказом Главнокомандующего ВВС К. А. Вершинина была организована специальная войсковая часть (В/Ч) № 26266, задачей которой была подготовка космонавтов. В феврале эта часть была преобразована в Центр подготовки космонавтов ВВС.

По окончании отбора, 24 февраля 1960 года полковник Карпов был назначен начальником Центра подготовки космонавтов. С 20 марта 1960 г первые 13 будущих космонавтов приступили к занятиям на столичном Центральном аэродроме им. Фрунзе. В течение апреля группа № 1 ВВС была окончательно укомплектована и доведена до списочного состава 20 человек.

Вместе с ними проходила подготовку и группа № 2, состоявшая из кандидатов, отобранных в социалистических странах и странах ВЭС. Первоначально к занятиям приступили только немецкие и китайские космонавты, затем к ним присоединились индийцы, югославы, чехи и индонезийцы. (АИ)

Первый полет планировался на декабрь 1960 года. 11 октября с грифом «Сов. секретно. Особой важности» вышло постановление ЦК и Совмина, в котором говорилось: «Считать задачей особого значения подготовку и запуск космического корабля с человеком на борту в декабре 1960 года».

Хрущёв предложил установить два различных срока готовности — апрель 1961-го, как основной, и декабрь 1960-го, как аварийный, если вдруг станет известно, что американцы ускорили свою подготовку и могут вырваться вперёд. Зная, как трудно шла у них отработка капсулы «Меркурий», ни Королёв, ни Келдыш, ни сам Хрущёв в возможность ускорения американской программы не верили. Но на всякий случай решили подстраховаться.

Старший лейтенант Финштейн вернулся домой неожиданно, в середине ясного, морозного январского дня. Его мать, Сара Львовна, работала поварихой в детском саду, два дня через два, и в этот день была дома. Она удивлённо выглянула из кухни.

— Зяма, сыночка, ты сегодня щто так рано? Полёты отменили? Погода вроде ясная?