Владимир Бабкин - Государь революции

Но были и хорошие новости, если в такой ситуации новости вообще могут быть хорошими. Во-первых, план "Омега-3" сработал и управляемость министерствами и ведомствами не была критически нарушена, не смотря на гибель многих руководителей, включая главу правительства. Во-вторых, по счастливому стечению обстоятельств, автомобиль генерала Маниковского сломался по дороге, и он просто не успел попасть к трибуне к тому роковому моменту. В-третьих, уцелел мой Наследник Престола, что избавляло меня от дополнительной головной боли в этой и без того отчаянной ситуации. Правда он был пока не в себе, в виду гибели сына Дмитрия, но тут помочь могло только время. В-четвертых, все семейство моего драгоценнейшего брата к моменту взрыва уже выехало из Москвы в Крым, ввиду расстроившегося здоровья ненаглядной Аликс, дай ей Бог всяческого здоровья.

Разумеется, ведомство Батюшина внимательно присмотрится ко всем счастливым случаям и сделает выводы, но пока у меня нет серьезных данных для подозрений кого бы то ни было.

Объективно, мы не имели на данный момент ни малейшего понятия про то, кто мог стоять за столь наглым и дерзким терактом. Даже взрыв Зимнего дворца бледнел по сравнению с сегодняшним. Империя сегодня была почти обезглавлена. Но, к моему счастью, лишь почти.

Исполняющим должность главы правительства я назначил Маниковского. Новым шефом Имперской СБ — генерала Васильева. Генерал Кутепов сразу предоставил мне сводку Императорской Главной Квартиры о том, кто из возможных кандидатур сейчас находится в Москве и может быть привлечен к исполнению обязанностей. Так исполняющим должность военного министра стал генерал Гусейн Хан Нахичеванский, а другой генерал Васильев, который Алексей Тихонович, а не Иван Петрович, стал исполнять должность министра внутренних дел. И так далее. В общем, колода быстро тасовалась и, судя по общему впечатлению, государственная машина, хотя и была взбудоражена, но в разнос, к счастью, не пошла.

И самое главное — уцелел я.

— Я выслушал вас, господа. Похороны погибших — послезавтра. Я рассчитываю на то, что мне будет что сказать моим подданным. За дело, господа!

МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 2 (15) апреля 1917 года.

— С вашего дозволения, Государь, я бы рекомендовал широко осветить новость о принятом сегодня решении о создании Особого Департамента ИСБ, причем основной упор бы сделал именно на таком наименовании — Особый Департамент Имперской безопасности. Это будет звучать хорошо. И, разумеется, обыграть саму специфику данного департамента — найти и покарать всех виновных в сегодняшнем преступлении. Больше патетики и ярких образов. Трагедия всколыхнет массы, и мы не можем не дать этому нужный контекст.

Киваю.

— Хорошо. Дайте конкретные предложения.

Суворин склоняет голову, а затем, уточняет:

— Государь, даете дозволение на случайную утечку информации и снимков с вашим ударом Скалона?

— Это зачем еще?

Министр информации игнорирует мой тон и поясняет:

— Государь, простому люду это понравится. Жестко и искренне. Показывает, кто в доме хозяин. Власть нужно продемонстрировать. К тому же, кто-то должен за эту катастрофу ответить.

Молчу несколько мгновений.

— Вы циник, господин Суворин.

— Издержки профессии, Государь.

МОСКВА. 3 (16) апреля 1917 года.

Наступившая ночь не принесла покоя на московские улицы. Лай собак, крики и окрики, лязг металла, звучащие иногда в ночной тиши выстрелы — все это говорило о том, что не только Иван Никитин сегодня ночью не спит.

Их подняли по тревоге, едва он только успел вернуться в свою казарму. Приказ звучал четко — части Корпуса Служения придаются для усиления силам полиции и Отдельного Корпуса Жандармов. Причем, если в первые часы они все больше утихомиривали погромщиков, ищущих "вражин" и желающих поквитаться "с проклятыми французишками", коих в Москве нынче днем с огнем уже не сыщешь, то вот ближе к ночи работа пошла куда серьезнее. Вот уже третий час они участвуют в облавах, охватывая дом за домом, квартал за кварталом, улицу за улицей. И улицы эти с кварталами были весьма и весьма неблагополучными. Оттого и слышны были в ночи выстрелы, оттого и лаяли собаки.

Даже старые городовые, не вынимавшие за последние двадцать-тридцать лет свою шашку из ножен, теперь суетились словно молодые, сжимая наганы и готовые стрелять в любого, кто покусится… На что или кого?