Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

– В конце XIX – начале XX века капитализм окончательно перерос в высшую и последнюю стадию своего развития – империализм. При нем максимально развивается концентрация производства, то есть производство сосредоточивается во всё более крупных предприятиях за счёт вытеснения и поглощения мелких предприятий. Капиталисты вступают в соглашения между собой относительно сбыта товаров. Происходит смена капиталистической свободной конкуренции господством монополий. Это даёт возможность устанавливать высокие цены на товары и получать сверхприбыли. Но, как писал Ленин, монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов…

Ольга свет Евгеньевна снизу вверх смотрела на высоченного десятиклассника, отвечавшего урок. Никак не ожидала легкой трактовки серьезного материала. Ей невдомек, что ученик в свое время на подобном материале «собаку съел», да еще и в высшем учебном заведении. Занятия по дисциплине «История партии» для Каретникова не прошли даром. Другое дело, сам фигурант ответа помимо воли устремлял предательский взгляд за отвороты модного платья на груди молодого преподавателя. Уставился туда, откуда чуть выныривали гладкие полушария женского бюста, покрытые нежной кожей. Чуть слюной не подавился, споткнувшись на слове. С усилием взял себя в руки.

– …Ленин характеризовал империализм как загнивающий или паразитический капитализм. Господство монополий задерживает технический прогресс и увеличивает численность населения, занятого непроизводительным трудом или живущего на проценты с капитала.

– Достаточно. Садись, пять.

Показалось? Или во взгляде Ольги действительно проскочили лучики насмешливых чертенят? Да все она понимает! Уж что-что, а восхищение своей красотой любая женщина на раз распознать в состоянии. С высоты прожитых лет ему это доподлинно известно…

От низенькой и пухлой, уже преклонного возраста, учительницы математики Клавдии Петровны, проводившей уроки всегда в строгом сером костюме, «заработал» высказанное вслух неудовольствие:

– Каретников, с тобой все в порядке?

Молча пожал плечами.

– Ты сегодня сам на себя не похож. Что, выходной день так на успеваемость повлиял? Так я твои устремления к лени подстегну. Двойка за сегодняшнюю работу у доски.

Понятно! Для него алгебра сейчас, словно девственный мозг на чистом бумажном листе. Давно все забылось, а в учебник заглянуть не удосужился. Да и что бы он там с вечера рассмотреть успел? Ясно одно, придется грызть гранит науки!

А Клавдия молодец, баба кремень. Уважаю! Она и учила их всех не столько тому, что дважды два – четыре, или логарифмическим таблицам Брадиса, сколько прививала любовь к логике в математике и учила получать радость при нахождении правильных решений, заставляла не бояться исходной сложности формул и уравнений.

Народ в классе после математики смотрел на него с удивлением. Как же, он у Клавдии в любимчиках ходит, а тут такой пассаж. Ничего, первый блин комом! Физика прошла без каких-либо потрясений. Их классная дама, Валентина Игоревна, доводила новый материал, в котором она, кстати, и сама «плавала».

На физкультуре как бы невзначай рядом оказалась Людка Добрикова. Михаил озадаченно вздохнул. Дурища! В восьмом классе влюбилась в него и всячески выказывает ему свое отношение. Ясно же, что первая любовь у девки случилась. Только он и тогда, а тем более теперь не нарушит первого чувства «грязными лапами». К тому же за сегодня понял, что не тянет его к великовозрастным деткам. Воспитание берет свое. Не педофил, и этим все сказано.

– Миша, – стараясь не произносить слова громко, заговорила Людмила. – Ты бы поосторожней со Шпикой. Мне тут шепнули, он чего-то после уроков замыслил.

– Спасибо за предупреждение, Людок. Я постараюсь решить все миром. Да! Только не нужно меня до дома провожать.

– Дурак!

Школьный стадион был оборудован для занятий на свежем воздухе, а не для выгула собак, как в городах «средней руки» двадцать первого века. За совместным бегом, прыжками в длину и совсем чуть-чуть игры в футбол промелькнули сорок пять минут урока. Теперь домой.

Каретников периферийным зрением отметил, что Шпика со своими «школьными адъютантами», Кузьминым и Пряхиным, собравшись быстрее других, покинули стадион. Ясно как божий день, «лидер» что-то надумал. Ну-ну! Флаг тебе, Сереженька, в руки и барабан на шею. Разберемся! Михаилу торопиться в общем-то некуда. Переодеваться не пошел, аккуратно сложив школьную форму и обувь в шитый бабулей по типу «сидора» мешок, распрощался с уходящими в раздевалку одноклассниками. Мимолетно поймал опасливо-боязливый взгляд чуть приотставшей от остальных Добриковой.