Михаил Нестеров - Комдив [litres]

– Трофей, коньяк. Докторов угостишь. Все, мне пора. Поправляйся, тебя ждут великие дела. Верховный тебя очень ждет, но, пока не выздоровеешь, дергать не будет.

Потом в разные дни заходили Петровский, Снегов и Остряков, не вместе, конечно, рассказывали о боевых делах, передавали приветы от Лукина и Лестева. Все были в приподнятом настроении, война явно шла к концу, хотя всем было понятно, что легкой победы не будет. Олег был очень рад их видеть, после формирования ОАГ, а затем авиакорпуса видеться с командованием бывшего Брянского фронта удавалось чрезвычайно редко, а это были люди, которых Северов искренне уважал и чью новую судьбу принимал близко к сердцу. Генералы это отношение чувствовали, Северов им тоже очень нравился, работу с ним они вспоминали с удовольствием. Заходили свои, флотские, Кузнецов и Жаворонков. Последний рассказывал о делах в корпусе: все было хорошо, Синицкий и Булочкин прекрасно справлялись. Из корпуса передавали миллион приветов, Жаворонков также сказал, что еще просили передать – любят и ждут, а о чем речь, командир сам поймет. Северов понял. И на душе сразу потеплело, возникло ощущение, что в сложной жизненной схеме, где не хватало небольшой, но очень важной детали, она наконец появилась.

Появление генералов и адмиралов в палате Северова вызвало откровенное недоумение остальных пациентов, а когда кто-то из них узнал, что о состоянии молодого человека регулярно докладывалось на самый верх, недоумение перешло в полное изумление. Среди немногочисленных раненых военачальников не оказалось ни одного лично известного Северову, но кто-то из приезжавших их наконец просветил, поэтому, когда Олег начал ползать по коридору, в столовую и библиотеку, с ним уже вполне дружески здоровались.

Каждое новое утро дарило ощущение прибавления сил, швы сняли на седьмой день после операции, и Олег начал понемногу разминаться, выходил на улицу. Погода стояла теплая, всего несколько градусов мороза, в реглане, одетом на толстый свитер, можно было гулять довольно долго без риска замерзнуть.

Наконец 15 февраля было приказано к 23 часам прибыть в Кремль. Тимофей приготовил повседневную форму вне строя с черной тужуркой, поверх Олег надел реглан и спокойно уселся в присланный «ЗиС». Его удивило, что по выезде с территории госпиталя спереди и сзади пристроились две «эмки», а замыкал небольшую колонну новый трехосный БТР с крупнокалиберным пулеметом. Впрочем, все это войско куда-то свернуло перед выездом на Красную площадь. Ставшая уже привычной процедура тщательной проверки – и ровно в 23 часа Поскребышев пригласил Северова в кабинет Сталина.

– Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

В кабинете кроме Сталина был только Берия.

– Здравствуйте, товарищ Северов! Вот теперь я вижу, что вы готовы работать.

Усадив Олега напротив Лаврентия Павловича, Сталин и сам сел рядом и, улыбаясь, проговорил:

– Вы молодец, незначительными силами снова добились замечательных успехов.

– Это общая победа особой эскадры, товарищ Сталин.

– Ваша скромность нам известна. Адмирал Платонов прислал подробный рапорт, так что ваша роль понятна, как и роли других офицеров и матросов. Это замечательная победа нашего оружия, поэтому на награды скупиться командование не будет. Что касается вас лично. Вам присвоено очередное звание «генерал-майор авиации», указом Президиума Верховного Совета СССР за операции против вишистского и итальянского флотов вы награждаетесь орденом Ушакова 1-й степени. Вручение завтра. А Октябрьский просто дурак, не думайте сейчас о нем.

Иосиф Виссарионович покрутил в руках пустую трубку и без всякого перехода сказал:

– С вами хочет поговорить Роммель.

Сталин посмотрел на реакцию Северова, вернее, ее отсутствие, и усмехнулся:

– Он неглуп и прекрасно понимает, что победой Третьего Рейха эта война не закончится. Вы, наверное, знаете, что уже более полугода работает национальный комитет «Свободная Германия», объединивший немецких антифашистов. Не так давно был образован «Союз германских офицеров». Вхождение в его состав такого авторитетного военачальника, как Роммель, подняло бы авторитет этого союза. Мы не ограничиваем бывшего фельдмаршала в информации, поэтому он имеет возможность следить за обстановкой на фронтах. Было замечено, что он проявляет интерес к вашим успехам, и вот недавно попросил о встрече.

Северов был несколько озадачен. С одной стороны, как говорится, от него не убудет, даже интересно поговорить с таким человеком. С другой, возможно, что от этой беседы будет зависеть позиция Роммеля по сотрудничеству с антифашистами, тут уж ошибаться нельзя.