Сергей Лысак - Наследник Барбароссы

— Не стали, уничтожили только крепость. Город захватили в целости, и сразу же начали грабить. Но грабили выборочно — только дворец дея, дома работорговцев и крупных чиновников. Самих работорговцев и их людей повесили. Всех прочих не трогали.

— А мечети?

— Мечети тоже не тронули. Мало того, выставили охрану возле них, не препятствуя правоверным заходить в мечеть. А пойманных бандитов, попытавшихся под шумок начать грабить кого попало, вешали тут же. Причем, как удалось выяснить, это было категорическое требование именно тринидадцев. Испанцы им перечить боятся, а то бы обязательно резню устроили.

— Что и говорить, тринидадцы дело знают… Не ожесточают против себя местное население, а наоборот… Если так пойдет и дальше, то они всех в Магрибе на свою сторону перетянут. Ведь этим оборванцам без разницы, кому служить — хоть повелителю правоверных, хоть тринидадцам… Ладно, пока отдыхайте. Понадобитесь — вызовут. А это вам за верную службу и успешное выполнение задания…

С этими словами Кемаль-паша открыл ящик стола и вручил удивленным Ивану и Давуту два дорогих перстня и шкатулку, полную золотых султани, велев разделить деньги между всеми членами команды "Аль Ясат". Все должны знать, что повелитель правоверных не забывает своих воинов и щедро награждает за храбрость и верную службу. Не ожидавшие такого, Иван и Давут сердечно поблагодарили начальство и откланялись, покинув адмиральскую каюту. Лишь выйдя на палубу, перевели дух. Все же разговор с начальством — есть разговор с начальством, даже с такими приятными последствиями. Давут заговорил первым.

— Вот уж не думал, что адмирал так расщедрится! Если так пойдет и дальше, то мы можем стать очень состоятельными людьми! Что скажешь, Хасан?

— Скажу, что сейчас нам сказочно повезло, что все корабли тринидадцев накануне снялись с якоря и ушли в море, а мы этим воспользовались и вырвались из алжирской бухты. В противном случае, я рассчитывал бы лишь успеть выброситься на берег и удрать по суше, пока не поймали. Ты до сих пор так и не понял, с кем мы столкнулись?

— Да понял я все… Надеюсь, нас не пошлют воевать с тринидадцами на море. А на суше у них просто не хватит сил противостоять нашим войскам.

— Каким войскам?! Здешнему сброду, который разбежался при первых же выстрелах с "Синопа"? А янычар на кораблях очень мало по сравнению с испанцами. Ты ведь сам все видел.

— Ничего, из Истанбула еще войск пришлют.

— Может пришлют, а может и нет. Мы не знаем, какая сейчас ситуация на границе с австрияками. Было очень неспокойно, и если из этого дела с Алжиром, Тунисом и Триполи торчат длинные уши Леопольда Первого, то надо держать войска в готовности отразить удар Вены, а не распылять их. Ведь для Леопольда будет сущим подарком, если мы отправим большую часть нашей армии в Африку усмирять этих недоумков.

— Хм-м, а ведь верно… Об этом я как-то не подумал… Так что же делать?

— Лично я бы проигнорировал захват Алжира, ограничившись лишь формальным протестом, чтобы соблюсти приличия, и как можно скорее навел порядок в Тунисе и Триполитании, передавив там всех бунтовщиков и публично казнив беев-изменников. Такое нашей эскадре вполне по силам. Причем так, чтобы это как можно скорее стало известно тринидадцам. Ведь именно пиратство — формальный повод для нападения на Алжир. Если же в Тунисе и Триполитании будет прочно установлена законная власть повелителя правоверных и пиратство уничтожено под корень, то тринидадцам просто не будет надобности нападать. Их мало, и им бы сейчас Алжир толком оприходовать, поэтому они тоже будут не против сохранить статус-кво, не вступая в конфликт с Османской империей. Испанцы же без поддержки тринидадцев ни в Тунис, ни в Триполи не полезут. Таким образом мы сможем разрядить обстановку и выиграть время. А там много воды утечет. Но так бы действовал я. А вот что решит адмирал — не знаю.

— Без приказа из Истанбула?

— А когда этот приказ придет, даже если сегодня отправить сообщение? Сейчас же каждый день важен, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Тем более, в отличие от Алжира с тринидадцами, Тунис и Триполи — внутренние дела Османской империи, и полномочий адмирала хватает на то, чтобы усмирить бунтовщиков. Ведь мы именно для этого и шли в Алжир, да не успели…

Не согласиться с такими аргументами было трудно, и Давут свернул разговор на скользкую тему, перейдя к делам более приземленным, но с интересом поглядывал на Ивана. Очевидно, не ожидал от пятнадцатилетнего юнца подобных речей. Однако Иван знал, что янычаром движет лишь любопытство, никаких крамольных мыслей по поводу молодого, да раннего "стратега" у него не имелось. И сейчас он благодарил судьбу за то, что она свела их вместе. Иван отвечал, поддерживая разговор, но думал совершенно о другом.