Алексей Ручий - Тотем [СИ]

Вслед за Виленом отряд двинулся к бизнес-центру. Здание было достаточно высокое — девять этажей, тень от него падала черной птицей на покрытую свежим асфальтом улицу. Не то чтобы оно пугало мальчишек, но заставляло испытывать тихое благоговение перед его молчаливой угрюмостью. Когда-то творившаяся тут жизнь под названием «бизнес» с ее магической преступной природой окутывала здание завесой пугающей тайны.

Ребята остановились перед массивным железобетонным крыльцом, сквозь стеклянные крутящиеся двери было видно огромное фойе с турникетами. Вилен поднялся на крыльцо и повернулся к остальным пионерам.

Пересчитав ребят, он разбил отряд на небольшие группы по три-четыре человека. Андреас оказался в одной группе с Петькой и парнем на год постарше, правой рукой Вилена, — Ивисталом.

— Каждой группе, — сказал пионерам Вилен, — отводится один этаж. Наша задача — собрать весь мусор и спустить его вниз. Лифты не работают, поэтому подниматься и спускаться придется по лестнице. Мусор складируем возле крыльца: металлолом в одну кучу, все остальное — в другую. Всем соблюдать меры техники безопасности и быть начеку! Готовы?

— Всегда готовы! — ответили хором пионеры.

Одна за другой рабочие группы расползлись по зданию бизнес-центра. Исчез из виду со своей группой Вилен. Группа Андреаса поднялась на отведенный ей пятый этаж.

Электричества в здании не было, поэтому в коридорах царил полумрак. С потолка свисали целые гирлянды проводов, под ногами хрустели листы пластика, бумаги, канцелярские скрепки и скобы. Впереди шел Ивистал, за ним Петька и замыкал процессию Андреас. Он усердно вглядывался в полумрак, прислушивался к шорохам, на всякий случай держа арбалет на изготовку. Петька изредка поворачивался к нему и скептически хмыкал.

По обе стороны коридора были двери, большинство из которых были открыты, и оттуда тонкими полосками сочился солнечный свет. Ивистал пояснил, что это бывшие «офисы» — места, в которых капиталисты занимались разного рода спекуляциями с целью приумножить свои богатства. За счет всех остальных людей, конечно же.

Андреас про офисы уже слышал, но их смысл был ему малопонятен. Впрочем, как и многие другие явления из прошлого. Платная медицина и образование, например. Курс Солнечного Пути подобные явления не просто отрицал, а считал противоестественными.

Пройдя до конца коридора, они вошли в один из офисов. Большое квадратное помещение, разделенное пластиковыми перегородками на небольшие отсеки, было целиком залито солнцем, Андреас даже зажмурился. Внутри отсеков стояли столы, на которых были покрытые пылью телефоны и мониторы компьютеров. Со стеллажей с пластиковыми папками свисала паутина.

— Да-а-а, — изрек Ивистал, — работы нам тут хватит.

— Ага, — Петька почесал затылок.

Андреас глубокомысленно промолчал.

— План действий такой, — Ивистал окинул взором помещение, — сейчас собираем весь хлам и тащим к лестнице. Спускать вниз будем потом.

— Хорошо…

Ребята принялись за работу. Таскать пришлось много, так как офисы были битком забиты разных мусором: старой оргтехникой, бумагой, компьютерами. Андреас пристегнул арбалет на ремень и убрал его за спину, чтобы легче было работать. Рядом пыхтел Петька.

Они разбирали пластиковые перегородки, разделявшие офисы на множество небольших клетушек, отсоединяли провода, выносили покрытые пылью и паутиной мониторы и системные блоки от персональных компьютеров. Отдельной горой возле лестницы громоздились толстые папки с бумагами с приклеенными на торцах названиями: «Кадры», «Договора», «Бухгалтерия». Ребята заглянули в пару из них: буквы, цифры, непонятные вычисления. Ивистал пояснил: это задокументированные схемы капиталистического грабежа, формулы обмана и эксплуатации.

Работали усердно, без остановок, часа три, а то и больше. Андреаса больше всего поразило одинаковое, безвкусное оформление офисов: все они были похожи друг на друга как две капли воды. Пластиковые перегородки, клетушки. Отсеки для менеджмента и переговорные, судя по сохранившимся кое-где пояснительным табличкам. Словно капитализм напрочь отрицал любое проявление фантазии. Насколько Андреас мог судить, даже в типовых общежитиях, построенных неподалеку уже во времена Республики, внутреннее устройство отличалось не только на каждом этаже, но даже в каждой комнате. А в оформлении преобладали не серо-белые равнодушные тона, а радостные солнечные — желтые, красные, оранжевые.