Вячеслав Распопов - Пираты острова Крит

Добравшись до спальни, сразу заметил, что половину территории кровати занимает женская фигура. Разделся, и нырнув в постель, сразу облапал и прижал к себе знойную красотку.

— Саня! Даже не думай! Я легла сюда только потому, что раньше никогда не спала на таких мягких постелях.

— А, это ты… — напустив в голос разочарования, произнес я, — Извини! И тут же, разорвав объятья, повернулся спиной к синеглазке.

— Что?! А кого ты ожидал здесь встретить?! — а в ответ тишина, — И не смей ко мне поворачиваться спиной! Ты вообще слышишь, что я говорю?!

— Я всегда сплю на правом боку. И если тебе важно, чтоб я спал к тебе лицом, можешь перелечь на другую сторону.

После минутной паузы последовали чертыханья, и синеглазка перекинула через меня ногу. Когда ее тельце переваливалось через мою тушку, последовал жесткий захват. Графиня, конечно, попыталась было освободиться, но не успевала за моими руками. В результате — кроме того, что освободиться ей не удалось, она еще и лишилась всего нижнего белья. Делику в ярости, я уже видел, но Делика в любви — это нечто! Я почувствовал себя робким гимназистом, которым овладела слетевшая с катушек нимфоманка. Не люблю, когда женщины доминируют в постели, но тут было совсем другое — будто, выкладываешь на прилавок пятак, а вместо двух ирисок получаешь два торта. Наконец, вздрагивающая всем телом, синеглазка рухнула на постель уже справа от меня. Постепенно глубокое и частое дыхание стало тихим и размеренным. Я уж думал, что она заснула, когда раздалась ее речь.

— Ты мне должен за порванное белье, шелковое, между прочим.

— Между прочим, Дед говорил, что второй твоей кожей должен быть доспех, а не шелковое белье — так что сама виновата. — проведя рукой по соблазнительным окружностям, ответил я, — Да и относиться потребительски к хозяину, который пустил гостью в свою постель…

Но, похоже, меня уже никто не слушал — Делика спала. На зарядку индуску решил не будить, но сразу по ее окончании вернулся в спальню, подхватил с кровати упирающееся чудо, и понес его в душ. За завтраком синеглазка пробовала было побурчать, но зверский аппетит и обилье яств быстро заставили переключиться жрицу на более актуальные проблемы, да и с набитым ртом не очень-то побурчишь. Сразу после завтрака отвел разомлевшую графиню к кузнецам, чтоб подобрали ей бронь получше и подогнали по фигуре. Все! Делика до обеда нейтрализована, а у меня есть время оббежать городок мастеров. Первым делом посетил "слесарку" — так Дед прозвал цех технических ювелиров. Птиц уже был на месте.

— А ну глянь, Саня, на это. — кивок в столону верстака, — Что скажешь?

На верстаке лежал двуствольный пистоль, похожий на короткий обрез вертикали. От экземпляров, что сохранила моя память о старинных пистолях, этот образец отличался удобной анатомической рукоятью и вентилируемой прицельной планкой на стволе. В руке, несмотря на тяжесть, лежал как влитой, а цель благодаря планке легко ловилась и сопровождалась.

— Вижу, что пистоль тебе понравился. — с усмешкой произнес Дед, — Это всего лишь прототип, и притом под капсюль. Внешне я его содрал с Beretta Silver — очень удобное, и изящное ружьецо. Не буду загадывать, но надеюсь через месяц-полтора ты получишь новую убийственную игрушку.

Утро следующего дня меня встретило морской свежестью, легкой качкой, и забористым матом боцмана. Капитанская каюта на "Астере" была чуть ли не вдвое больше чем на "Авроре", но двухуровневая койка осталась. Делика накануне, перед сном, стягивая с себя броню, заявила, что спать будет внизу, я сказал, что если она не будет сильно ворочаться во сне, то я не возражаю. Графиня нахмурилась, и категоричным тоном потребовала, чтоб ЭТОГО — показывая пальчиком на постель — сегодня не было. А то, дескать, я ее совсем заездил, и она не высыпается. Я конечно признал правоту ее слов, и приготовился ко сну. Но не тут-то было! Синеглазка, как назло, вместо того, чтобы заснуть, стала ворочаться и шумно вздыхать. Я уже собирался перебраться на верхний ярус, когда услышал.

— Саня, ты гад! Ты специально сказал, чтоб я не ворочалась! Я теперь не могу найти места, чтоб заснуть.

"— Ну нифига себе заявочки!"

— Ладно, — со вздохом произнес я, — ухожу на верхний ярус. Спокойной ночи!

— Ну уж нет! Ты там будешь дрыхнуть, а я ворочайся всю ночь! С этими словами Делика оседлала меня и впилась своими губами в мои…

Боцман костерил вахту руссов за то, что они тупые неучи, не понимают команды на человеческом — читай — греческом, языке. Я в воспитательный процесс лезть не стал. Немного размялся, помахал саблей, поползал на скорость по вантам и реям. Хорошенько взмокнув, сиганул за борт, догоняя сбросившую ход "Астеру". За завтраком меня развеселил Фарах. Оказалось, что когда я плыл за судном, на палубу выбралась Делика, и поинтересовалась у андоррца, где я. Фарах на чистом глазу поведал графине, что я во время зарядки свалился за борт, и показал плывущею в метрах семидесяти за кормой мою тушку. На возмущенный приказ графини — немедленно остановиться и подобрать Саню, невозмутимо ответил, что остановиться может только по приказу главнокомандующего, то есть меня. А раз такого приказа не было, то и остановки быть не может. Синеглазка, недолго думая, уперла свой стилет в горло андоррца и потребовала немедленно остановиться. Смеялись все кроме Делики, та только пристально посмотрела на андоррца, и пообещала вернуть шутку, но если Фарах плавает хуже, чем я, то ее это не касается. То, что индуска не бросает слова на ветер и быстра на расправу, Фарах, как посвященный во многие наши тайны, знал — и осторожно посоветовал графине отвечать на шутку шуткой, а не смертоубийством. На что та удивленно спросила, а в чем разница. Тетерь смеялись все, кроме андоррца. В облюбованной нами бухте на Кипре было уже тесновато. Кроме "Авроры" и "Толстяка", там расположился когг "Арсенал" — приз, отбитый у пиратов, неизвестная мне шебека, и пара галер. Втиснувшись в узкую горловину и аккуратно лавируя, пришвартовались лагом к "Толстяку". К арендованной крепости подошли с синеглазкой налегке — все наши шмотки принесут матросы с "Астеры", как только закончат со швартовкой и прочими необходимыми работами, связанными с переходом парусного судна на продолжительную стоянку. У подножья холма, на котором располагалась крепость, на полуденную тренировку уже собиралась штурмовая команда. Тренировки по взятию крепости, решено было проводить два раза в день. Сразу после завтрака и до обеда проводилась отработка навыков работы со штурмовым оборудованием. После обеда часовой отдых, затем пара часов на разбор полетов с каждым десятником, затем сбор, новые вводные — и очередной штурм. Мы с Деликой подошли в тот момент, когда команды штурмующих уже собрались, и ожидали появления начальства. Вид у нас, надо сказать, был не шибко презентабельный. Я в хлопчатых штанах цвета беж, и такой же рубахе на выпуск. На голове куфья (мужской головной платок) того же цвета. Делика в абае (накидка, носимая поверх платья, которая надевается от макушки головы) из серой шерсти, под которой можно было разглядеть только женское лицо и остроносые сапожки красного сафьяна. Когда проходили мимо нового пополнения из числа руссов, раздался задорный свист, улюлюкание, и соленые шуточки из тех, что ниже пояса. Парней, конечно, можно понять — с учетом дороги, молодых женщин они не видели уже больше трех месяцев. В ближайших окрестностях крепости, когда стали прибывать непонятные дерзкие воины — которым закон не закон — молодух как ветром сдуло. Местные мужички отправили своих молодых жен и девок на выданье от греха подальше. Больше всех острил рыжебородый верзила по имени Ахмыл, предлагая поспорить на серебруху со всеми, что еще до вечера подергает эту молодуху за вымя. Руссы ржали как кони, но пари принимать не спешили — скорее всего, из-за отсутствия этой самой серебрухи. Мое знание языка руссов было далеко до совершенства, но те уроки разговорного, что преподал мне Яр, я запомнил, и если не касаться высших материй, то на бытовом уровне понимать и общаться я мог.