Александр Михайловский: Великий канцлер

В городе тоже вовсю идут аресты. Клиентов берут как в соответствии с заранее составленными списками (жандармская агентура в Финляндии есть, и мышей она ловит), так и на собственное усмотрение старших команд. В основном под это «усмотрение» попадали хорошо одетые господа, которые не могли ответить патрулю на внятном русском языке. Вопли «я есть британский, германский, шведский, датский, и какой-то еще подданный (нужное подчеркнуть)» пресекаются ударом в печень. Вот полежит, болезный, на земле, покорчится – и поймет, чего кричать стоило, а чего нет. Таких вот инограждан, отловленных во время мятежа, ждут не дождутся охочие до истины следователи в Петропавловской крепости. Так уж получилось, что весь шмон идет среди только господ, ибо так распорядился командующий операцией полковник имперской безопасности Баев. В рабочих кварталах тихо. Нет, солдаты там тоже присутствуют, но они никого не арестовывают и никуда не врываются, а лишь поддерживают порядок. Даже прилично одетые господа, если подтверждается, что это спешащие на службу инженеры, не привлекают их особого внимания. А зачем? Ведь финские рабочие сегодня не участвуют в мятеже, по результатам которого их положение должно было только ухудшиться. Поэтому их передовым отрядом, Социал-Демократической Партией Финляндии, займутся немного позже и совсем в ином ключе, чем с господами радикальными националистами. Как раз с рабочими императрица Ольга и ее правительство намерены договариваться, и, более того, четко придерживаться этих договоренностей.

К полудню в городе был уже восстановлен относительный порядок. После того как был основной очаг мятежа на Сенатской площади удалось раздавить, в остальных частях города по большей части обошлось не только без стрельбы, но даже и без мордобоя. Главари оправлялись в казематы Свеаборга для предварительного дознания, а оптом осужденную пехоту мятежников (преимущественно из числа студентов) навалом грузили в трюмы пароходов для отправки на каторжные работы. Клин клином выбивают, и излечить застарелые комплексы зажравшейся национальной интеллигенции можно было только таким вот ударом в челюсть. Сгрести всех недовольных в кучу – и послать их осваивать далекую Сибирь, желательно в районах Крайнего Севера… На отдельный пароход погрузили и бывший финский лейб-гвардейский стрелковый батальон, за соучастие в мятеже низведенный до статуса строительного. Ближайшие десять лет махать этим деятелям кирками на постройке железных дорог в отдаленных уголках нашей необъятной Родины; и для почина им, скорее всего, выпадет трасса Мукден-Тюренчен-Пхеньян-Сеул.

А в Великом княжестве Финляндском началась новая жизнь. Уже оглашен манифест Императрицы Ольги Александровны о том, что Великое княжество Финляндское является автономной, но неотъемлемой частью Российской империи, где действуют все ее законы, установления и правила, работают общероссийские службы безопасности и ходит единственно верная валюта – рубль. А все те, кто хотят это оспорить, должны сначала выиграть у России войну. Следом за манифестом императрицы зачитывали и манифест Великого князя Николая Александровича, в котором говорилось, что в связи с состоянием мятежа, потрясшего Великое княжество Финляндское, отменяются все былые вольности-привольности, распускаются Сейм, Сенат и находящийся в Санкт-Петербурге Статс-секретариат, а вместо этого образуется нормальный кабинет министров. Председатель кабинета министров, он же Канцлер великого княжества Финляндского – капитан первого ранга Михаил Васильевич Иванов. Точка. Государь он или нет? Подписано собственноручно, Николай.

Существовавшее прежде положение было терпимо, когда Финляндская корона находилась на голове Всероссийского императора, а трон в Гельсингфорсе был как бы виртуальным. Теперь все по-другому: виртуальный монарх превратился в реального и желает править сам, а не через посредство наместника. А те, кому это не нравится, сами виновны в своих несчастьях, ибо бунт против законного государя есть деяние уголовно наказуемое. А посему Великое княжество Финляндское вычищается от нежелательных элементов с той же решительностью, что и вскрытый хирургом гнойный нарыв. В частности, землевладельцы, хоть каким-то краем принявшие участие в мятеже, также отправятся по этапу (как и те, кто митинговал на Сенатской площади), а их земли будут конфискованы. Но государство не оставит их себе и не продаст тому, кто сможет больше заплатить, а передаст в вечное, безвозмездное наследуемое пользование арендаторам торпарям, которые обрабатывали эти наделы на момент конфискации. И нацики с государственного возу, и финскому мужику легче.