Василий Белозёров - Жизнь - игра

— Иди умойся, варнак, — ворчит наигранно сурово. Пока старательно и неумело плещусь у рукомойника в дальнем углу, она тихо сообщает всем:

— Здоров головой совершенно.

— А «стемнялось» может от солнцепёка, а, ещё пуще того, от голода, — и все облегчённо — понимающе вздыхают.

Во время моего кормления, устроенного специально для знакомства, стараюсь есть не очень жадно. Дед Прокоп подмечает общее настороженное внимание за столом. Как бы шутя, толкует:

— В старину, нанимая работника, преж кормили до отвала. Кто больше ест, того и брали, тот и лучший работник. По горенке проносится общий смешок, раскрепощающий всех, в том числе и меня. Наваливаюсь на еду уже смело, по-детски откровенно. Главное не пользоваться ножом и вилкой, не показывать умения мне не свойственные. Но на этом моя презентация не завершена.

— Мечи реже, пострелёнок, ещё в баню мыться пойдёшь, — улыбается в седую бороду дед. Кстати, борода странно расчёсана на два конца. Почему — то приходят в голову мысли о двоеданах и раскольниках.

— Обожрёшься тут, а на полке от жару опять стемнеет, — продолжает старший семьи нарочито заботливо. Уже успокоенные явно единодушным и устраивающим всех решением, собравшиеся расслаблено смеются на разные голоса.

Отдирать с меня грязь пошла старая знахарка, профессионально проверявшая последствия моего мнимого падения на поскотине. В белой полотняной рубахе на голое тело бабуся выглядит немного пугающе в темноте бани.

— Скидай все тряпки, — решительно командует в предбаннике. Смело раздевшись, немного удивляюсь, наблюдая, как ветхая одежда летит в потухающую печь. Знаю, что в деревне дети иногда бегают совершенно голыми лет до семи — девяти, потому стою, не стесняясь, как и положено невинному ребёнку. Простого откровенного осмотра, при свете керосинки, видимо не достаточно.

— Пошли париться, — командует старая хозяйка, — всю хворь выгоню берёзовым духом.

Положим, парить старая не умеет или не имеет такой задачи. Главная цель — исследование моей кожи на предмет чесотки, язв либо других заразных болезней. Усыновителей не трудно понять. Никаких медицинских осмотров никто не проводил, как со мной, так и ни с кем в деревне. Приходится удивляться насколько профессионально я ощупан, включая лимфатические узлы в паху, за ушами и других труднодоступных местах. Молчу на протяжении всей банной процедуры, как партизан. Вместо мыла используется печная зола, заранее заготовленная в деревянном корытце. Только голову промываем настоящим и вонючим мылом очень плохого качества. Уже чистые волосы, мойщица пудрит едко пахнущим порошком и яростно, до боли, перемешивает до самых корней. «Видимо у них так принято, спасаться от вшей», — соглашаюсь обречённо. Бабушка, поначалу настроенная деловито, тиская детское тело, проникается материнской нежностью.

— Худышка-то ты какой, сиротинушка брошенный, — шепчет она уже ласково. Одеваюсь во всё чистое, хотя и ношенное. Вместо трусов натягиваю длинные белые подштанники. Старые штопанные, наверняка доставшиеся мне от деда.

Укладывают спать меня на остывающей русской печи, из глубины которой улавливаю сказочный аромат мяса томящегося там.

— Завтра скотину погонит Фролка, договорились уже, а ты выспись спокойно, — негромко сообщает моя будущая мама. Мне до слёз приятно чувствовать и принимать заботу о себе. Удивительно, как мой взрослый разум из будущего последние пять или шесть часов не вмешивался со своими чуждыми рассуждениями. Приятные воспоминания от сытного ужина, жар печи, а ещё больше память об оставленном на утро настоящем мясе, вызывают непроизвольную блаженную улыбку на моём лице, и детское сознание сладко засыпает.

— Картина вырисовывается симпатичная, — решаю я, — но это только начало великого пути. Всё ещё не заметил календаря. В приятных хлопотах не успел узнать точную дату преддверия «великого пути». Из редких разговоров взрослых за столом можно с уверенностью утверждать одно — революции ещё нет. Главное сейчас — попытаться найти способ управления поведением аборигенов. Нужно добиться полного доверия, не вызвав испуга или огласки. Действовать предстоит много и очень тонко, а значит не спеша, без суеты. Крайне необходимо расписать подробную легенду для внедрения, чтобы постоянно иметь перед глазами план действий.

— Вот только печатать в текстовом редакторе с помощью мыслесигналов не успел потренироваться, — огорчаюсь досадливо. С другой стороны доступность интернета даёт надежду делать записи в сетевых ресурсах. Задаю мысленно поиск с тематикой: «Фантастика, путешествие во времени, творчество…». Регистрируюсь. Под видом пробы пера начинаю писать легенду для попаданца, на каком-то из графоманских ресурсов. Суть техники переноса во времени не стоит расписывать подробно. Несмотря на то, что самому ещё не всё понятно, пытливые конкуренты могут меня перегнать. Важнейшее для успеха сейчас — доскональное знакомство с ситуацией в современном мне, теперешнем обществе.