Александр Харников - Вежливые люди императора

– Пусть идет, – ответил Пан, – а ты продолжай наблюдение, не теряй бдительность.

Вскоре я увидел мужчину, который, прихрамывая, брел по снегу. У меня хорошая зрительная память, и внешность этого человека показалась мне знакомой.

Ха! Да это же Вася Патрикеев! В свое время мне приходилось с ним встречаться в Чечне и в других «горячих точках». Он был нормальным журналистом, писал честно (иногда даже излишне честно), нос кверху не задирал, из себя супер-пупер «акулу пера» не изображал. Правда, в последнее время он, по слухам, вроде отошел от журналистики и занялся историей. Во всяком случае, так мне об этом рассказал он сам при нашей с ним последней встрече. Я решил его окликнуть.

Патрикеев тоже обрадовался встрече со мной. Похоже, он был сильно озадачен происходящим и пытался понять, что же такое случилось. По всему выходило, что Сыч оказался прав и нас каким-то образом забросило в прошлое. Патрикеев, как человек, хорошо знающий отечественную историю, даже примерно определил, в какое именно время.

– Игорь, – сказал он, – мы, скорее всего, попали в царствование Екатерины Великой или Павла Петровича… Последний вариант, как мне кажется, более правдоподобен. Эх, было бы чуток светлее, я бы с точностью до года определил, где мы сейчас находимся.

А насчет места – это Литейная часть. Тут рядом должны находиться здания Арсенала, Литейного двора и недавно перестроенной церкви Сергия Радонежского. Слушай, Игорь, а ведь это просто здорово! Я сейчас как раз пишу книгу о событиях, предшествовавших заговору против императора Павла I. Точнее, писал… А теперь, может быть, я увижу все своими глазами…

– Угу, увидишь, – я попытался вернуть Васильича к суровой действительности. – Возьмут здешние держиморды и законопатят нас всех по приказу царя в Петропавловку или в Шлиссельбург. Много ты увидишь из одиночной камеры.

– Надо сделать так, чтобы этого не произошло, – наставительно произнес Патрикеев. – А потому следует каким-то образом выйти на самого императора. И мне, и вам. Твои головорезы в два счета ухайдокают всю эту зубовско-паленовскую банду.

– А как нам выйти на императора? Взять, да всей толпой, словно ходоки к Ленину, завалиться к нему в Михайловский замок и сказать: встречайте, ваше императорское величество, своих спасителей. Ага, тебя там встретят и проводят – туда, куда Макар телят не гонял…

Неожиданно заработала рация, и один из наблюдателей сообщил, что в нашу сторону движется открытый конный возок, сопровождаемый двумя всадниками. Интересно, кто это может быть?

13 сентября 2018 года.

Санкт-Петербург. Литейный проспект.

Иванов Алексей Алексеевич, частный

предприниматель и любитель военной истории

– Слышь, Леха, а ты точно уверен, что наша уважаемая Татьяна Ивановна ничего не напутала и самолет упал именно там? – спросил меня Димон. – А то ерунда получится – приедем, поныряем, водку для сугрева вылакаем, консервы слопаем и назад порожняком покатим.

– Уверен на все сто процентов, – ответил я, притормозив на светофоре. – Так же, как и в том, что ты редкостный зануда. Который уже раз ты задаешь мне один и тот же вопрос? Тебе что, расписка от меня нужна?

Сидевшая рядом со мной Дашка захихикала. Она с детства знала Димку, и сколько себя помнила, именно так мы с ним все время и общались. Дмитрий Викторович Сапожников – для нее просто дядя Дима – был моим лучшим другом и ее наставником. И учил он ее не светским манерам, а умению обращаться с аквалангом, заряжать баллоны и прочим хитростям водолазного ремесла. Ну и еще кое-чему, чего представительницам прекрасной половины рода человеческого знать не положено.

Срочную Димон служил на флоте. До этого он еще пацаном посещал клуб ДОСААФ, где в наше время можно было абсолютно бесплатно научиться стрелять, прыгать с парашютом и водить машину. Димка же, начитавшись Жюля Верна, решил стать кем-то вроде капитана Немо. Он учился всем хитростям подводного плаванья, причем делал это старательно, что было отмечено и в военкомате. Потому, когда подошло время призыва, его и отправили на Черноморский флот, где все три года службы он занимался привычным для себя делом – «нырни-вынырни».

Потом Димка остался на сверхсрочную – слова «контракт» тогда и в помине не было. Он продолжил службу в 102-м отдельном отряде борьбы с подводными диверсионными силами в Севастополе и дослужился до старшего мичмана.

А потом начался перестроечный бардак, и ему пришлось сделать выбор, под какими знаменами служить дальше – под славным Андреевским флагом или жовто-блакитным прапором. Флаг и гражданство Димон менять не захотел, а в усеченном и реорганизованном постперестроечными «мудрецами» Черноморском флоте ему места не нашлось. Плюнув на все, он подал рапорт на увольнение и, выйдя на гражданку, укатил в родной Питер, где устроился в частную контору, обучавшую премудростям подводного плаванья собиравшихся провести отпуск на пляжах Турции и Египта. Точнее, тех из них, кто имел гроши для того, чтобы оплатить это обучение.