Евгений Щепетнов - Мечта идиота

На том и сошлись. Само собой, через портал Константин его не потащил. Выделил свои штаны, чтобы председатель прикрыл срам, и позвонил Зильберовичу, который будто знал, что без него не обойдется, и тут же ответил, сообщив через несколько минут, что уже спускается по лестнице к машине.

Пленника отвели в ванную комнату, где он привел себя в порядок, а потом налили ему вина из бутылки, купленной еще в первый поход в ресторан. А затем уселись ждать, когда приедет адвокат.

Маша вскочила, будто ее подбросило пружиной – он пришел! Сам пришел! Все эти дни она была инициатором их секса, очень хорошего, очень качественного секса. От которого сладко ныло в животе и мозг проваливался в невозможную, черную истому наслаждения. Никогда у нее не было такого. Ну да, ей было приятно заниматься сексом – даже с Семеном и то приятно. И студент, имя которого она уже подзабыла, – с ним было очень хорошо. И с Зиль-беровичем, один-единственный раз, – тоже отлично! Она всегда кончала, и ей было странно слышать рассказы девчонок о том, что они имитируют оргазм, чтобы не обидеть парней. Да какая тут имитация, если с Константином Петровичем проваливаешься в небытие! Она даже вначале боялась, что он решит: «Девка-то на всю голову долбанутая!» Но ничего такого он не сказал и явно наслаждался таким ее поведением. Честно сказать, похоже, что она для него была чем-то вроде эдакой экзотической зверушки – красивая, ведет себя странно, но держать ее в руках и поглаживать очень приятно!

Но Маша не обижалась. Она вообще не могла обижаться на него. И с некоторой тоской и болью в очередной раз констатировала – втрескалась в шефа. Втрескалась – по самые уши!

Никогда в это не верила. Чтобы вот так, с первого взгляда, чтобы как током ударило?! Это только для книжек. В жизни такого быть не может. Никогда! Ни при каких условиях! Врут все эти писатели.

«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож».

Теперь она в это верила всеми уголками своей стосковавшейся по любви души. Вот только увы… в отличие от булгаковских героев любовь поразила не обоих, а только ее. И опять же, Маша, конечно, по этому поводу расстраивалась, но не так чтобы совсем. Придет время, она докажет свою незаменимость, свою нужность, и он ее полюбит. Он обязательно ее полюбит! Но только надо доказать эту самую незаменимость. А что любят мужчины? Конечно, красивых женщин, жаркий секс и заботу. Заботу о себе. И Маша все сделает для того, чтобы он не разочаровался. Ее любимый! Ее божество!

Она подскочила к двери, готовая прыгнуть ему на шею, впиться губами в его сладкие губы… но Константин Петрович был холоден, спокоен и одет… в камуфляж. Как если бы собрался на войну. На поясе – невесть откуда-то взявшаяся кобура и нож в длинных ножнах. Что случилось?! У Маши замерло сердце, а улыбка сразу слетела с ее губ.

– …У нас гость, пойдем, будешь переводить.

Маша только сейчас поняла то, что он ей говорит, и не стала задавать вопросов – тут же бросилась в глубь комнаты, одеваться. Раз он сказал, что нужно одеться, значит, нужно. Сказал бы, что нужно сесть на метлу и скакать по комнате, – она бы уселась и поскакала! Ему виднее. Он – это Он!

Когда увидела привязанного к стулу председателя правления банка, едва не схватилась за голову: как?! Как Константин Петрович сумел это сделать?! Каким образом?! Он что, волшебник?! Вот только недавно они ехали в машине и возмущались поведением кидалы, и вот этот кидала сидит перед ней, таращит глаза и едва не делает в штаны от страха! И немудрено наделать. Случись такое с ней самой, она бы уже испачкала штанишки. Только глянуть на Константина Петровича в камуфляже, с пистолетом и ножом на поясе, и сразу становится ясно – кирдык. Пришел Большой Полярный Лис! И только дурак этого не поймет.

Маша ненавидела этого негодяя, отнявшего у них деньги. Именно У НИХ, потому что она уже не разделяла себя и Константина Петровича. Если бы он сейчас приказал отрезать голову подлецу – она бы так и сделала, не задумываясь ни секунды. А когда приказал срезать с гада штаны и как следует попугать – сделала это с огромным наслаждением. Может, в ней проснулись какие-то садистские желания? Потому что, когда она держала в руке мошонку пленника, ей хотелось рвануть, оторвать этот мешочек! Выкинуть его во двор! В море! Пусть рыбы жрут подлеца! Чтобы больше не размножался! Не плодил таких же, как он, негодяев!