Екатерина Русак - Магиран из Прошлого

- Так! – признался я. А что тут возразишь?

- Это – аномалия истории, - безжалостно заключил Штерн. – Но ваш отец родился. И породил вас. А вы породили тоже детей. Но где тут логика? Непонятно, каким образом произошло зачатие вашего отца. Непонятны и воспоминания вашей бабушки о вашем покойном деде, если в реальности она его никогда не встречала.

Я живо припомнил Клавдию, свой разговор с подполковником МГБ Волосниковым и свои размышления в Гулаге про этот факт, и был вынужден признать, что Штерн говорит чистую правду.

- И поэтому я стал в Прошлом отцом собственного отца? – спросил я. – Вы послали меня в Прошлое, чтобы я исправил там эту аномалию?

- Отчасти да, - не стал спорить Штерн. – Но это было не самой важной нашей задачей.

- Поясните, - попросил я.

- Охотно, - Штерн заметно повеселел. Было заметно, что он наслаждается беседой со мной. Но и мой интерес к разговору значительно усилился.

- Аномалии в мире наблюдаются значительно чаще, чем видит обычный среднестатистический обыватель. Мы, путешествуя во времени, сталкиваемся с этими феноменами сплошь и рядом. Наш опыт подсказывает, что в этих аномалиях и лежит ответ на наш вопрос, который не даёт нам покоя: в чём причина конца света. Что вам известно об Апокалипсисе? Только прошу вас, не цитируйте мне Тору.

- Вы хотите знать, что мне известно о конце света? – переспросил я задумчиво. – Признаюсь, не так много. По моему мнению, вероятность конца света ничтожна мала. И даже если учёные правы, это произойдёт многие миллионы лет спустя.

- Вы глубоко заблуждаетесь, - нравоучительно заметил Штерн. - Конец света близок. Он уже стоит на пороге нашей цивилизации. Только о нем никто из людей вашего времени не догадывается.

- Да? И как же это все выглядит? – вопросил я. – Наверное, третья мировая война, Земля превратилась в радиоактивное кладбище, мутанты и заражение громадных территорий, вызвавшие эти мутации. Кровожадные зомби, ищущие мозги живых? Так?

- Не верно, Михаил Аркадьевич. Какие у вас припасены ещё версии по этому вопросу?

- С десяток наберётся, - бодро ответил я. – Но никакую из них я не пожелал бы увидеть собственными глазами.

- Вполне разумно! – согласился со мной Штерн. – Только вы заблуждаетесь насчёт того, что вам известно, как будет выглядеть конец света. То, что вы мне рассказали – катастрофы, согласен, но совсем не конец света.

- Расскажите! – потребовал я.

- Попробуйте угадать, - Штерн хитро прищурился.

- Попробую, - я принял его игру. – Это, скорее всего, глобальное похолодание?

- Нет.

- Тогда, наверное, резкое повышение температур, при которых невозможна жизнь?

- Не верно.

И я начал перечислять остальное. Может эпидемии? Или материки уйдут под воду в результате всемирного потопа? Солнце превратится в сверхновую? Гигантский метеорит, обрушившийся на землю? Цунами? Торнадо, все сметающее на своём пути? Излучения солнца и космические лучи, уничтожающие всё живое, после разрушения озонового слоя?

Штерн отрицательно качал головой, после того, как я называл ему по очереди все свои версии.

- Генетические мутации? – произнёс я в заключение. Больше в запасе моей памяти ничего не было.

- С этим мы бы справились, - махнул ладошкой Штерн. – Наша генетика намного превосходит вашу. Мы имеем более ста лет разрыва с вашей наукой в ее развитии. Видите, Михаил Аркадьевич, что вам ничего про истинный апокалипсис неизвестно. Всё, что вы мне сейчас перечислили, это всего лишь надуманные измышления бумагомарателей и фантастов за последние 150 лет. Лучше не гадайте.

- Но вы же сами предложили мне угадать, - заметил я с некоторым неудовольствием.

- Только для того чтобы вы поняли, что мы ищем причины не обычного природного катаклизма. Дело в том, что у нас происходит катаклизм совершенно необыкновенный, аномальный. Или мы чего-то не понимаем. В этом-то вся и проблема.

- Вот оно как, - протянул я задумчиво. – Что же это такое, Самуил Александрович?

Штерн пожал плечами:

- Вот этого я вам рассказать, к сожалению, не могу по двум известным причинам. Первая состоит в том, что это надо самому увидеть, прочувствовать, испытать. А вторая причина – вы же не дали согласие быть с нами?

Штерн был истинный еврей. Разговаривать с евреем некоторым людям кажется очень сложно из-за постоянного внезапного перехода мыслей с одного объекта на другой. Все вроде логично, но как-то не так, словно все вывернуто наизнанку. Но на самом деле, это вовсе не какая-то хитрость или тайное умение пудрить мозги. Вовсе нет. Этому нельзя научиться. Это внутренняя сущность еврея. По-другому он не в состоянии мыслить. Но не будь я сам еврей, если бы не видел мыслей Штерна на два хода вперёд.