Михаил Нестеров - Командарм

Еще одним масштабным делом стали десанты на Кюсю и Сикоку, военные объекты на которых перепахали авиацией очень основательно. Во второй волне шли недавно сформированные из японцев дивизии, по две на каждый остров, пусть сами теперь бывших сограждан к покорности приводят. Расчет маршала Петровского оказался правильным, своим соотечественникам бойцы Сил самообороны Южной Японии сдавались более охотно, чем советским солдатам, которые блокировали узлы сопротивления и шли дальше.

В Европе война продолжалась с большим накалом. Попытки американцев и англичан заключить перемирие пока успеха не имели, поскольку сначала все сводилось к тому, что они попытались торговаться, причем с позиции силы. Расклад «останемся при своих» СССР и их союзников категорически не устраивал. На фоне этого процесса непримиримые в Америке, Англии и даже Франции устроили настоящую истерию в стиле «все пропало, если сдадимся комми». Рисовались апокалиптические картины всеобщего переселения в Сибирь (резиновая она, что ли?!), околхозивания, обобществления женщин, полного разграбления имущества дикими азиатами верхом на медведях и прочий бред. Несмотря на очевидный идиотизм подобных заявлений, некоторая часть населения этих стран поддалась панике. Опять манифестации, ажиотажная скупка в магазинах всего нужного и не очень, беспорядки. И тут Трумэн вводит режим чрезвычайного положения, который многие поддержали, поскольку боялись дальнейшего разрастания хаоса. В действительности все было вовсе не так ужасно, просто раздуто и представлено в прессе как всеобщий бардак. Но своего правящие круги добились, гайки закручиваются, и население это, в массе своей, одобряет или, по крайней мере, не протестует.

Но и у СССР и его союзников имелся козырь в рукаве, и не один. После разделения Италии на территории подконтрольной СССР оказался Ватикан. В СССР отношение к церкви во время войны стало другим, патриархи Сергий, а затем Алексий I регулярно встречались со Сталиным, занимали патриотическую позицию. Церковь отделена от государства, но бывший семинарист прекрасно понимал ее воспитательный потенциал и смог использовать его в интересах государства. На этом фоне, особенно после восстановления патриаршества, удалось найти общий язык и с папой Пием XII. Понтифик имел возможность поездить по странам СЭВ, посмотреть, как живут и чем занимаются люди, обратиться к католикам с проповедями. Он работал над дальнейшим развитием католического социального учения и сделал вывод – из всего, что в настоящее время достигнуто в деле построения общества, самым непротиворечивым является содружество стран СЭВ, где уживаются различные христианские церкви, ислам, буддизм, синтоизм. Папа принял решение участвовать в построении общества, где уважают достоинство личности и вообще придают большое значение социальной справедливости. Разумеется, не все его устраивало, но он прекрасно понимал необходимость искать компромиссы в решениях, тем более что другие стороны также стремились их находить. Вот и сейчас Пий XII счел необходимым выступить с опровержениями измышлений наиболее одиозных политиков, ведь они косвенно порочили и его тоже, как одного из руководителей происходящих процессов. Эффект получился мощный, хотя Трумэн тут же прозвал Пия «красным папой», смятение в умы было посеяно серьезное.

Тем временем Жуков в Европе продолжал выбивать пыль из американо-англо-французской группировки, как из старого тюфяка. Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что в составе совместной группировки войск, где наряду с советскими действовали и соединения других стран СЭВ, имелся и немецкий механизированный корпус. Командовал им Роммель, а одной из его дивизий – Гудериан. Немцы очень просили не оставлять их вне обоймы, даже обижались, что кто-то будет сражаться, а они отсиживаться в тылу. Так что начало формирования Немецкой народной армии было положено. Паттон являлся сторонником мобильности, но проблема была в том, что противник оказался не менее маневренным и гораздо более опытным. Взаимодействие родов войск у бывших союзников оказалось налажено похуже, войсковая ПВО слабее, концентрация артиллерии меньше, радиоэлектронная борьба поставлена значительно примитивнее, авиация поля боя оказалась более уязвимой от огня с земли, как и танки. Каждая из этих позиций не являлась определяющей, но все они вместе как раз и показывали наглядный пример действия философского закона о переходе количественных изменений в качественные. А если принять во внимание более высокий моральный дух Советской Армии и ее союзников и их лучшую выучку, то неспособность англо-американо-французов сдержать удар не выглядела каким-то необъяснимым чудом.