Борис Нефёдов - В лето 6746 года от сотворения мира

— Имя, фамилия и отчество? Интересно и какова будет моя задача в ХIII веке, и где там, и как засветится хотя бы мое имя?

— В 1238 году Батый возьмет Новый Торг и двинется на Новгород. Но не дойдя 100 миль остановится, простоит три дня и по неизвестной причине повернет назад. Твоя задача — чтобы не случилось того, что не случилось. Батый не должен дойти до Новгорода! Он должен повернуть назад, не дойдя до цели 100 миль. Этого не произошло в нашей истории и это не должно произойти с теми, кто идет за нами. А имя твое, зря шутишь, обязательно «засветится» в истории, вот только не в полном наименовании «Михаил Игнатьевич, Российская Федерация», а в виде какого-то прозвища, материального знака или еще чего-то похожего.

— Не пойму никак. Но ведь эти события давно прошли, почему мы должны к ним возвращаться? Если они уже в прошлом, то, как же все это может изменить нашу историю?

— Плохо слушаешь. Повторяю, еще раз. Пойми, когда-то все это уже было. Когда-то я, только другой я, уже улетал в ХIII век. Когда-то ты, только другой ты, тоже делал там свое дело. Потом жизнь текла своим чередом, наступал конец ХХ века, новый Игнат Михайлович изобретал свою машину и мы, но уже другие мы, снова отправлялись каждый в свой полет. И еще одно. Для кого-то мы тоже прошлое. И если мы не сделаем то, что делали наши предтечи уже много раз, у нашего будущего тоже будут большие проблемы. Если оно вообще состоится. Больше добавить нечего. У тебя нет выбора, или этот наш мир перестанет существовать.

— Слушай, а что, с теми событиями, что все-таки происходили в нашей истории, действительно ничего поделать нельзя? Войны там предотвратить, раньше найти лекарства против болезней или еще что-либо подобное. Людей жалко.

— Нет, отменить, например, взятие татаро-монголами Рязани не в наших силах. История прошла этим путем, и она повторится, несмотря на любые наши противодействия. Причем, поверь мне, ты можешь (и должен) повлиять на те события, что тебе предназначены и не сможешь этого сделать ни на какие иные. И то, как повлиять? Чтобы эти события не произошли. А с теми, что происходили…, не скрою, попытался я как-то. Дело было в 1223 году. Перед битвой на Калке князья собрали военный совет. Не поверишь, но я был на нем. Я тогда в доверии был у Мстислава Романовича Киевского. Привел он меня, представил купцом, словам которого он доверяет. Я под этой маркой все им рассказал. И о тактике монголов, и о том, как они, «наиболее вероятно» будут завтра действовать, и о половцах, что «скорее всего» не выдержат удара и «могут смять» дружины Мстислава Удалого, и о… Только долго меня слушать не стали. Не военный, мол, человек, что с него взять, трусость да осторожность для него простительна. А тут еще волынский князь Даниил Романович (с галичанами) перед этим переплыл реку и легко разгромил передовые разъезды монголов. Как результат — крайняя недооценка татаро-монгольских сил со стороны наших князей. Что-то похожее на то, как канадские хоккеисты относились к сборной СССР перед началом известной серии их игр. Шапками закидаем. В общем, посмеялись князья, да разошлись. И ничего, понимаешь, ничего из мною сказанного ими учтено не было.

— Ты сказал «несмотря на любые наши противодействия». А есть противодействия «не наши»?

— Пока я не буду, не могу ответить тебе на этот вопрос. Всему свое время. Скажу тебе только одно: для того, чтобы я смог вернуться мне нужна была маленькая деталь из конца ХХ-го века, которая была повреждена при перелете. Так вот я месяц назад обнаружил такую деталь. Обнаружил в своем неплохо охраняемом доме, на столе в моем закрытом кабинете. Так что… Впрочем, сам понимаешь, я от кого-то должен был узнать о своей (да и твоей) задаче. Вот только за нас они нашу работу не сделают. Причин не знаю, но знаю, что не могут. Похоже, что условия такие существуют, каждый должен исполнять свое. Кем эти условия поставлены? Даже думать не хочу.

Потом помолчал немного и продолжил:

— Тут есть еще одно. Поскольку мы научились улетать в прошлое, и история должна и будет повторяться по многу раз, то ты, напомню, будешь не первый Михаил Игнатьевич, который полетит в прошлое в начале ХХI-го века. Только тут буквального повтора нет. Есть факт — монголы не дошли до Новгорода. Но каждый Михаил Игнатьевич до тебя этого добивался по-своему. Были и такие, что решали задачу ценой своей жизни, а были и те, кто просто платил Батыю золотом-серебром.

— Значит, и я могу, это… ну… золотом-серебром?

— У тебя столько серебра не будет. Ты у нас кто в этой жизни? Правильно, представитель среднего класса. Для Москвы я сказал бы даже средненького. Тебе предлагали в свое время в Министерство имущественных отношений пойти? Предлагали! А ты что? Не помнишь? А, ворами кто их обозвал? Было такое или не было? В результате что у тебя на сегодня имеется? Давай посчитаем. Во-первых, это — квартира (родительская, полученная еще от государства). Правда, в Москве и в неплохом месте. Какова ее цена? Я тут пока тебя ждал интересные газетки в гараже нашел. Весь день читал, так что немного в ситуации нынешней с ценами на недвижимость разобрался. Говоришь, миллионов от 20 до 22? Можно согласиться, думаю. Хотя полагаю, что продать ее можно немного дороже. Все-таки дом кирпичный, у Садового кольца, три комнаты, потолки высокие, метро, опять же недалеко. Хотя для целого нового класса москвичей квартирка твоя ненамного лучше обычной социалки. Впрочем, помнится, был в квартирке твоей неплохой антиквариат (мебель, библиотека, картины, старинные японские и китайские изделия из кости, и даже старая китайская бронза). Игнат Михайлович покойный постарался. Отталкиваясь от общей стоимости квартиры, думаю, что вся она, вместе с содержимым на миллионов 25 деревянных потянет.