Михаил Ланцов - Империя очень зла!

Не всем в казачестве это пришлось по душе, особенно в войске Донском и прочих «тыловых деноминациях». Но таковых было меньшинство. Основная масса оживилась. Да и желающие записаться в казаки начали выстраиваться в очередь

1891 год, 14 января. Санкт-Петербург

Очередное заседание Военного министерства подходило к концу. Император скучал. Дело сдвинулось с мертвой точки и его участие в рутине уже более не требовалось. Поэтому он присутствовал здесь просто для вида, как некий негласный стимул. А дела творились интересные.

После того, как генерала Драгомирова отправили с позором в отставку, по армии прошлась хорошая такая чистка. Аналитический центр в столице уже успел «кое-что почитать» и на каждого более-менее значимого офицера от полковника и выше имел досье.

Новое явление не стали никак клеймить, однако, на страницах газет и журналов уже через несколько дней просочился искаженный тезис Императора: «Чем меньше в армии дубов, тем лучше наша оборона». Под ним эта чистка и пошла. Неспешно, но методично.

Через переаттестацию, подаваемую как возвращение славных Петровских традиций. В комиссиях, которые проверяли знания и адекватность мышления генералов участвовал лично Император. Просто для того, чтобы проконтролировать процесс и не допустить каких-либо фальсификаций. И не просто болванчиком сидел, а вопросы среди прочих задавал и конечное решение принимал.

Увольнять тех, кто провалился не спешили. Им давали год на переподготовку своими силами. И уж если после нее они провалятся, то увольнять с позором. Почему так? Потому что генерал должен обладать определенным уровнем компетенции. Если ее нет, то возникает вопрос как он занял свой пост? Сговор? Взятки? Покровительство? В любом случае ничего хорошего.

Из-за чего многие генералы, провалившие «баллотировку», сами подавали прошение на отставку «по состоянию здоровья» или «семейным обстоятельствам». Эти прошения, конечно, удовлетворяли, дабы освободить места молодым. А в личном деле ставили пометку.

На практике это привело к тому, что в сжатые сроки появилось большое количество генеральских вакансий, открывших «окно возможностей» для нижестоящих офицеров. А фоном шла реорганизация подразделений, частей и соединений по троичному принципу, что, в свою очередь давало серьезное увеличение офицерских позиций. Так что социальный и кадровый лифт заработал в полную силу.

Развитие пошло и на низовом уровне. Прежде всего за счет того, что начали разворачивать офицерские курсы. Младшие позволяли выводить унтеров в обер-офицеры. В мирное время. А старшие давали им возможности расти до майора включительно. Дальше тоже можно было, но только после получения высшего профильного образования или приравненного к оному. Прекрасное окно возможностей для людей недворянского происхождения.

Претерпели изменения и методики комплектации вооруженных сил. Невозможность быстро провести мобилизацию и очень низкое качество призывного контингента вынудило идти на достаточно неожиданные для эпохи меры.

Вся армия была разделена на Имперскую гвардию, Имперское ополчение и Имперский резерв.

Призывники шли в ополчение, где срок службы устанавливался два года в пехоте, три в остальных войсках и на флоте. Много? Может быть. Но Николай Александрович уменьшил срок, потому что до реформы он составлял минимум шесть лет.

Первый год во всех случаях уходил на «курс молодого бойца», который призывники проходили в специальных учебных лагерях фортах. Ничего особенного там не было по меркам обывателя XXI века, но для конца XIX ситуация была крайне любопытной и прогрессивной. Например, введение обязательной физической подготовки, которую в армейскую среду «завезли» на регулярной основе только в 20-е годы XX века, да и то не везде.

В фортах призывников откармливали, гоняли маршами, изнуряли общей физической подготовкой и учили. По истечению КМБ приносили присягу, получая кинжал в качестве статусного признака. Присягу мог принести только человек, умевший читать, писать, считать и знавший устав на зубок.

Дальше начиналась действительная служба в Имперском ополчении, которая также сводилась, по большому счету, к разного рода учебе. Например, нижние чины моряков отправлялись на гражданские корабли Империи экипажами, чтобы получить необходимые навыки и опыт морских переходов. С полевыми войсками посложнее их отдавали на растерзание легким дивизиям, развернутым по сильно сокращенным штатам, в которых ополченцев было мало, а офицеров и, особенно, унтеров много. Во всяком случае достаточно для развертывания в полные штаты, а унтеров так и на полторы-две. Ибо запас и выучка последних важнейшее дело. Вот в тех дивизиях солдатиков и гоняли, только уже с акцентом на полевой и идеологической подготовке, закрепляя чтение, письмо счет и «физуху» и лишь чуть-чуть касаясь боевой и тактической подготовки. Последние два аспекта были факультативами не потому, что не нужны, а потому что лет через пять-десять все равно многое поменяется. И резервистов, после мобилизации, все равно нужно будет отправлять на сокращенный КМБ, сосредоточенный именно что на актуальной тактической и боевой подготовки.