Михаил Савеличев - Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают

Отрок потер запястья, которые начинали ныть в моменты особого беспокойства и треволнений. Почесал шрам на груди. Прислушался к себе и наклонился было к ногам, чтобы заняться еще и ступнями, но Батя, неодобрительно наблюдавший его телодвижения, предупреждающе хмыкнул.

— Приступим к разбору полетов, коллеги, — объявил он так буднично, будто они не сели в галошу, а то, что произошло, долго и тщательно планировалось.

— Причем тут я? — Голубчик вскинулся, захлопал крыльями, не поняв метафоры Бати. Что, в общем-то, немудрено. Батя злоупотреблял словечками понятными исключительно ему самому. С остальными составляющими Троицы делиться сокровенными филологическими знаниями он не считал нужным.

— При том, — веско сказал Батя, и Отрок с удивлением понял, что сказанное им про разбор полетов вовсе не метафора. Голубчику предстояла выволочка. Возможно даже с выдергиванием перьев. — Ты жучков на ковчеге видел?

Голубчик от изумления даже клюв раскрыл.

— Каких жучков, Батя?! Каком ковчеге?! Страшный суд на пороге, а мы допотопные времена разбирать будем?

И еще Отрок понял, что до Голубчика так ничего и не дошло. И позавидовал, ибо в данный момент тот оказался самым счастливым членом Троицы, который искренне верил — всё идет согласно предназначению, именно так, как они и задумали при Сотворении.

А Батя вкрадчиво продолжал:

— Может ты, Голубчик, веришь будто сервер Каина остался в допотопных временах? Вместе с гебаримами и нефелимами? А заодно и Вавилонской шиной данных?

Отрок неимоверно захотелось еще почесаться. Это нервное. Ему всегда становилось нехорошо от упоминаний Вавилонской башни, которая оказалась и не башней вовсе. Исключительно его прокол. Прокол и косяк. Распнуть его за это мало.

Батя потянулся к монитору и включил. Вокруг простерся знакомый пейзаж, отягощенный знамениями близкого Светопреставления. Зверь выходил из моря. На нем воседала вавилонская блудница. Племена гога и магога сошлись в последней битве, а стальная саранча барражировала над ними и плевалась огнем из крупнокалиберных пулеметов.

— Ну, как вам? — зловеще осведомился Батя.

Голубчик, немедленно почуяв неладное, затараторил:

— Шеф, я всегда был против крайностей. Что за странная идея с этим Страшным судом? Десятки тысяч оборотов мы их, значит, холили и лелеяли, а тут — бац! И…

Голубчик не успел договорить, изображение Светопреставления исчезло. А вместе с ним и изрядно подпорченные земные пейзажи. Вокруг простиралась пустынная поверхность, на которой там и тут возвышались огромные, до небес башни, собранные из миллионов труб. Башни переливались мириадами огней, а между ними тончайшей кисеей висело нечто, похожее на паутину. От всего этого веяло такой чужеродностью, что Отрок поежился, а Голубчик захлопал крыльями.

— Что… это… — Голубчик не закончил, так как Батя с силой вмазал кулаком по клавиатуре, но жутковатая пустошь никуда не исчезла.

И только теперь Отрок сообразил, что никакое это не изображение, а реальность, в которой Троица и пребывает. И пятки холодит мертвый песок, а в поясницу дует ледяной ветер из-за дюн, где, судя по всему, плескалось море.

— Они не скачивали данные, — сказал Батя. — Они устанавливали параллельное управление. В этом истинное назначение Вавилонской башни. А потом мы им невольно помогли, сделав мабуль-перезагрузку.

— Жучки… — почти простонал Голубчик. — Жучки эти проклятые…

— Вот, — сказал Батя, — я бы не отфильтровал среди помех, если бы не знал, что искать.

Отрок наклонился к изображению. Вид сверху — бескрайняя гладь с еле заметной точкой, похожей на замершего жука-плавунца. Потом моргнуло, Отроку показалось будто на мгновение жук-плавунец нырнул под поверхность, но затем вновь появился.

— Фишинг, — подтвердил Батя. — С этого момента все и закончилось. И все началось. Мы видели вот это, — он показал на контрольные мониторы, по которым непрерывным потоком шли записи минувшей человеческой истории, — а в действительной реальности происходило вот это, — палец ткнул в пустыню с умопомрачительными башнями.

— Подождите! — Голубчик захлопал от возбуждения крыльями. — Был же вспомогательный контур контроля над Каином. Бэкдор. Эта пресловутая печать! Там записано основное условие его существования… как его… Каин не может причинить вреда потомкам Авеля…

— Точно так же, как обходится первый закон роботехники, гласящий, что робот не может причинить вреда человеку, — сказал Батя. — Надо всего лишь сделать так, чтобы робот осознал себя человеком, вот и всё.