Николай Дронт: Ещё раз

Посплетничали о больных - мужики, как мужики, даром, что психи. Позлословили про больничную кормёжку - кормят хреновато, но десять дней по-любому выдержим. Стали прикидывать, что нас завтра ждёт, решили - ничего хорошего. Поболтали, затем пошли ложиться спать.

Утром анализы, затем завтрак: манная каша на жидком молоке, серый хлеб с кусочком масла и сладкий чай. В другой больнице кормили получше. Может, из-за того, что тогда в детском отделении лежал? Соседи сказали, что в психушке действительно кормят так себе. В простой больнице лечатся работяги, а здесь хронические больные. Денег на хроников отпускают меньше. Однако, по сравнению с другими местами, у нас неплохо. В воскресенье на завтрак яйцо дают. Сегодня вторник? На ужин дадут пирог со сладким джемом. Опять же, пока валяешься здесь, пенсию платят, а ты её не тратишь, на что-нибудь экономишь.

После завтрака всех больных погнали на трудотерапию. Очень для них полезно, в плане выздоровления, коробочки клеить. Не шучу, именно так нам сказали. Принесли большую коробку острых ножниц с перемотанными пластырем ручками и кучу картонных квадратиков с выдавленными полосками для сгиба. Технология проста - надо вырезать маленькие квадратики по углам, образовавшиеся пересечением выдавленных линий. Затем полоски сгибаются, обмазываются клеем и фиксируются узкой бумажкой, получается коробочка для лекарств. Крышку для неё тоже сделают в отделении, но не сегодня. Работа простая, однако кому-то её надо делать. Миша, взрослый мужик из моей палаты, первым схватил ножницы и начал резать сразу по нескольку листов. Я тогда понял, зачем нужен пластырь - иначе, при такой толщине картона, тонкие кольца ручек больно давят на пальцы.

Зачем с таким пылом бросаться в работу, узнал не сразу. Я резал по одной картонке, и то с непривычки пальцы заболели. А некоторые, вроде Миши, старались не хуже стахановцев. Я вслух удивился такому трудолюбию, сосед тогда нас и просветил. За коробочки инвалидам платят деньги. Пусть немного, но платят. В прошлый месяц он заработал сколько-то, получилась прибавка к пенсии. Пенсия в тридцать с небольшим лет? Оказалось, что Михаил "хроник", инвалид 2-ой группы. Живёт с матерью. Её пенсия по старости и его пенсия по инвалидности, её зарплата уборщицы и его сдельщина от "ёлочек" - вот им на жизнь и хватает. "Ёлочки" - это зелёные пластиковые ветки для искусственных новогодних ёлок. Работа простая. Всего-то надо нарезать куски проволоки определённого размера и втолкнуть их внутрь заготовок. Для крепости и чтобы потом было за что крепить ветку к стволу. За день он может отработать несколько сотен веток, но больше положенной нормы ему не привозят. Есть и другие инвалиды-надомники, те тоже заработать хотят.

Видимо, мужику никак не хватает пенсии. Решил помочь и стал подкладывать картонки в Мишину стопку. Рядом сидящие Лёша и Саша последовали примеру. Денег нам всё едино не положено, чай не на пенсии, а так хоть человека поддержим. Всеволод просто сидел и ничего не делал из принципа. Резать, даже по одной штуке, как мы - работа не для него. Когда закончились картонки, заготовки стали складывать по выдавленным полоскам, а вот клеить нам не доверили. Побоялись, что конечный продукт испачкаем. К отчётливой досаде желающих подработать, трудотерапия закончилась задолго до обеда. Ножницы унесли, а за больными записали количество сделанных изделий. Для расчёта, пояснил Миша. Нас троих включили к нему в бригаду и вывели общий итог. А Севе поставили ноль, что, впрочем, его не расстроило.

Кстати, зря. Михаил, как старожил, много полежавший по больницам, просветил - отказывающиеся работать считаются невписавшимися в коллектив, личностями с асоциальными наклонностями. Что для первичного анамнеза весьма погано. Проще говоря, диагноз будет тяжелее. Отказ от приёма лекарств проходит только у таких как мы, новичков, но лишь один раз, и то в целях диагностики, с постановкой жирного минуса в истории болезни.

С пенсией по инвалидности понятно. Моя бабушка-покойница, которая мне жильё оставила, жила на минимальную пенсию по старости - 45 рублей. Старушке не так много надо, ей хватало. Она иногда ещё могла сунуть рублишко мне "на кино". Когда я приезжал к ней, помогать по дому, к чаю обязательно была горстка конфет, причём среди прочих в вазочке лежали несколько шоколадных.

Помогать приходилось раз в пять недель. В коммуналке пять комнат, и жилец каждой комнаты дежурил по квартире неделю. Кроме бабушки там жили ещё три пенсионерки и молодая женщина с маленьким ребёнком. В своих комнатах жильцы наводили порядок сами. Дежурство заключалось в мытье пола в пятницу. Огромный коридор, застеленный когда-то дорогим дубовым паркетом, а затем почему-то покрашенный дешёвым суриком - основной объект приложения сил. Туалет и ванная застелены плиткой, и их надо было просто подмахнуть мокрой тряпкой. На моей памяти в ванной часто стирали и полоскали бельё, но никогда не мылись, предпочитая ходить в баню. Над раковиной, понятно, умывались и чистили зубы, но в саму ванну редко залезали. Унитаз был всегда идеально чист и благоухал хлоркой. У пенсионерки из первой комнаты был такой бзик - каждое утро она дезинфицировала унитаз.