Николай Дронт - Ещё раз

В 6 часов проснулась старшая, поругала себя за то, что продрыхла и не сменила новичка. Мы вместе разложили все колоды и отпечатки, позавтракали, дождались сменщиков, расписались в журнале и ушли домой.

Единственная сложность работы в ночь, что питаешься принесёнными продуктами. По мне нормально, я привык к бутербродам, да и вообще, пожрать люблю, но не слишком капризен в выборе меню. Это, наверное, потому что сам себе готовлю.

Придя домой с ночи, самое милое дело заняться спортом. Знаете есть такое упражнение в Сноеборье - "Жим глазами, в положении лёжа на боку"? На время! Минуточек эдак шестьсот, на каждый глазок! Эх, люблю побыть спортсменом-сноеборцем! Но сегодня у меня запланирован научный эксперимент. Хорошо Павлову - у него собаки были, а у меня только один испытуемый - я сам.

Пора проверить теорию строения времени, а заодно связаться с собой-будущим. Выяснить получил ли он мою посылку, рассказать о нычке завлаба. Сто тысяч зелени в 1997-ом это весьма достойные деньги, с золотом, посланным ему, вполне можно подняться. Опять же оружие для защиты будет.

Валерианович говорил, что сознание может быть только одно, при переносе тело, которое покидает сознание, умирает. Но сомневаюсь в его словах, врал он слишком часто.

Я считаю, что мы находимся на разных линиях параллельных потоков времени. Выяснить, кто из нас прав, может помочь эксперимент. Я для себя придумал три возможности. Первая, полностью параллельные потоки времени. Перепрыгнув на параллельный, вещи, спрятанные в тайник, не перешлёшь в начальный мир. Второй вариант. Перейдя в собственное прошлое, ты формируешь развилку. Тайник переходит в начальный мир, а ты постепенно уходишь всё дальше и дальше от него. Последняя возможность, мне кажется самой маловероятной. Поток времени один и он перенаправляется вместе с тобой. Потому, тебя будущего ещё нет, а вещи будут лежать в тайнике, пока ты их не возьмёшь сам.

Итак, тайник - индикатор, сейчас собираюсь проверить вариант номер два. Я-будущий-изначальный уже должен проверить закладку номер один, и, согласно плану, должен будет попытаться связаться со мной.

Ладно, я готов. На столе чистая общая тетрадь, десяток шариковых ручек и карандашей. Пока будет контакт, или сразу после, попытаюсь записать важнейшие вещи. Порошок лежит рядом со стаканом воды, чтобы его запить. Настроение боевое, спать хочется, думаю всё у меня получиться.

Риск, конечно, есть. Возможно, стоило бы проводить эксперимент в присутствии врача или наблюдателей, чтобы они, в случае чего, вызвали скорую. Но кого просить понаблюдать? Кубинцев? И сразу раскрыть все свои секреты? Маму? Даже если она приедет, до приёма лекарства дело не дойдёт, она меня сразу отправит в психушку. Лёша? Хороший он парень, но зачем его впутывать? Да и как потом ему всё объяснить? А объяснять придётся. Буду надеяться на всемогущее русское "авось". В первый раз, в больнице всё прошло нормально, авось и сейчас обойдётся.

Всё-таки я прожил долгую и интересную жизнь, многие моменты сейчас чредой прошли перед глазами.

Бланка, любимая креолка. Когда меня оформляли в Гавану по её приглашению, то присоединили к какой-то делегации. В самолёте руководитель прожужжал все уши о правилах поведения на Кубе. Я молча кивал и читал книгу, когда не ел и не спал, конечно. Через два ряда впереди меня сидел Люсио, мой багаж, в основном, вёз он. Почти сразу после высадки из самолёта ко мне подошёл улыбчивый кубинский военный, судя по форме, высокого звания.

- Товарищ Серхио? - поинтересовался он, - Вас ожидают!

Четверо штатских, таких в народе вежливо именуют "мордовороты", сноровисто отсекли от нас других пассажиров. А мне на шею бросился маленький вихрь по имени Бланка.

- Mi amado! - кричала она и без устали целовала.

Так неприлично! Глаза бедного руководителя делегации округлились почти до размера блюдца. Я тоже повёл себя, как полный идиот. Не обращая ни на кого внимания, целовал девчонку, а затем неожиданно для себя спросил:

- Ты будешь моей женой?!

- Да! - восторженно взвизгнула она, потом вдруг отпрыгнула на половину шага, и, приняв вид пай-девочки, добавила. - Если папа разрешит.

Люсио за руку здоровался с мордоворотами, которых стало ещё больше. Пассажиров вежливо, но настойчиво, теснили к паспортному контролю и таможне, а к нам подъехал автомобиль.

Жизнь с креолкой была похожа на бурю, она могла приревновать меня даже к телеграфному столбу. У нас родилось трое детей, два мальчика, Педро и Серхио, и дочка, проказница Хуанита. Но дети не смогли испортить фигуру моей жене. Лишь чуть пышнее стали её бёдра и грудь.