Александр Михайловский - Севастопольский блиц

Милая Флоренс! Она предполагала, что я буду пребывать в растерянности после того как очнусь. И поэтому она напомнила, что я могу доверять ей и позвать в любой момент… Ну конечно же, она нужна мне именно сейчас!

– Мисс Найтингейл! – негромко произнесла я. – Будьте добры, придите ко мне сейчас, я хочу вас видеть…

Легкий ветерок подул на мое лицо, словно давая понять, что мое пожелание передано адресату. Я стала ждать Флоренс, зная, что она непременно придет, как только закончит свои дела. Пока же я решила сосредоточиться на своих ощущениях. А они несколько изменились теперь… Какая-то дрожь нарастала в моей груди, словно мне нужно было что-то вспомнить… Я присела на свое ложе, сложила руки на коленях и прикрыла глаза. Все отчетливей слышала я нарастающую барабанную дробь… И мозг мой заполоняла – нет, не тревога – а нечто доселе мне незнакомое. Это неопознанное чувство причиняло мне боль. Боль эта накатывала приступами, каждый раз усиливаясь, точно схватки. Что это? Почему после блаженства и чувства легкости на меня навалилась эта невыносимая тяжесть?

И внезапно мне открылось, что происходит со мной. Вина! Вот что это. Вот что вылезло из глубин моей сути – и теперь хлещет меня, и мучает, низвергая в кипящую пучину раскаяния и стыда… Это чувство было заперто раньше за семью замками, и ключи хранились у того демона, что властвовал надо мной. Но теперь этого злобного духа больше нет, он изгнан – и из темниц моей души полезло все то, о чем я давно разучилась помнить…

Перед моим разумом открылось все то, что я сотворила собственными руками: опиумные войны в Китае, голод в Ирландии… Крымская война в защиту жестоких людоедов-турок, стоящих по колено в людской крови… Боже! Ведь кровь эта пачкала и британскую корону… Стоны, крики, проклятия и отчаянные молитвы слышались мне сквозь барабанную дробь. И вот перед моим мысленным взором открылась широкая дорога. И по ней беспрерывным потоком шли мертвецы. Тысячи тысяч мертвецов! Мимо меня шли китайцы, ирландцы, индусы, болгары, сербы, армяне, понтийские греки, взрослые и дети, женщины и старики, а также молодые сильные мужчины, погибшие в цвете лет, потому что я приказала им умереть. По краям этой толпы в качестве конвоиров вышагивали солдаты в обветшавших красных мундирах, которые несли знамена Британии в своих полуистлевших руках.

И все они – и мертвые палачи, и их жертвы – смотрели на меня пустыми глазницами, вскидывали руки и открывали безгубые рты, вознося приветствие той, что отправила их на смерть ради своей прихоти или прибылей банкиров Лондонского Сити. Все это были люди, убитые по моему приказу или погибшие моим небрежением. Когда-то я гордилась, что из личных средств выделила на борьбу с голодом две тысячи фунтов-стерлингов, больше любого другого частного жертвователя. Но что значили эти две тысячи фунтов, когда люди умирали от голода миллионами! И вот они – мои легионы призраков! Так вот кто я на самом деле – королева мертвецов! Сколько их? Невозможно сосчитать… Нет!!! Остановитесь! Прекратите! Я не вынесу этого ужаса!

Но тщетно. Мертвецы все идут и идут кошмарным маршем под громыхание своих костей. Я не могу, не могу прекратить это! Я виновата, виновата! Это я обрекла вас всех на смерть. Это я в своей гордыне, в погоне за величием своей империи пожертвовала вашими жизнями, вы были ничто для меня, пыль под ногами, по вашим трупам я хотела взобраться к вершине славы… Я пренебрегла Божьими заветами, я возвела в добродетель алчность, ложь и лицемерие…

Прикосновение руки к плечу заставило меня вздрогнуть. Видение исчезло. Но этот жуткий грохот целеустремленно шагающих скелетов все еще продолжал звучать в моих ушах… Я подняла голову и увидела Флоренс. Ее лицо было светлым и безмятежным, взгляд излучал тепло и участие.

– О, мисс Найтингейл! – воскликнула я и с рыданием схватила ее руку. – Мисс Найтингейл!

Я больше ничего не могла выговорить. Стук костей в моих ушах почти затих, но не исчез полностью. И пока он звучал, я не могла забыть кошмарный марш мертвецов, называющих меня своей королевой…

– О, Ваше Величество… Что с вами? Расскажите мне… Я помогу. Непременно помогу вам! – сказала Флоренс своим тихим ободряющим голосом, и мне сразу стало легче. Я ей поверила. Эта сестра милосердия воистину принесла мне утешение…

Она присела рядом, не делая попыток отнять у меня свою руку.

– Мертвецы… – сказала я, – я видела их, они шли передо мной бесконечным маршем и отдавали мне почести. Это был жуткий гротеск! Я поняла, что это я виновата в их смерти…