Евгений Щепетнов - 1972. Родина [СИ]

И мы пошли. И посмотрели.

Когда ехали обратно, в Москву, в голове почему-то все время вертелась дурацкое: «И жизнь хороша, и жить хорошо!». И тут же перед глазами всплывали лица Труса, Балбеса и Бывалого: «А хорошо жить еще лучше!»

Кстати, при казармах нашелся еще один арсенал, и гораздо более объемистый, чем тот, что в доме. В доме, как пояснил Федоров – запасной, на всякий случай. А еще обнаружился ретрансляционный пункт, и рядом с ним склад, сплошь набитый самой новейшей аппаратурой для телепередач. Как пояснил Федоров, этот пункт подземными кабелями связан с домом, где в том самом зале с белым роялем можно достаточно легко, в кратчайшие сроки развернуть «походную» телестудию и оттуда уже вещать в эфир. В общем – сделали то, что я и хотел, только с небольшими так сказать поправками.

Насчет роскоши…для себя ведь старались. И Шелепин, и Семичастный прекрасно поняли, что я делаю. Правительственный бункер. Никакая это не база для тренировки убийц. Хотя – в том числе и база, кто мешает совместить? Преданные до мозга костей тренированные убийцы без страха и упрека рядом с тобой – чем плохо? Крепость, которую только из танка разбивать или бомбежкой – чем плохо? Тут можно отсидеться, если станет совсем уж горячо. Ну а если отсиживаться – так почему бы и не в комфорте? Сравнительно за не большие деньги.

Скорее всего, этот бункер, эта крепость и не понадобится, и будет использоваться по своему прямому назначению – как тренировочная база. Но я уж лучше перестрахуюсь! От Шелепина зависит будущее страны, и случись новый ГКЧП – вдруг Генсека попытаются грохнуть? Вдруг придется спасаться? Вот и укрытие, о котором, кстати, знает очень ограниченный круг людей. И из которого можно руководить всей страной. Аппаратура связи, если я правильно понял, здесь стоит самая наилучшая, мощнейшая.

Завезли девчонок домой, и прямиком – на Лубянку. Меня сходу пропустили – стоило только показать удостоверение (только покосились на странный наряд – я так и ходил в полевом камуфляже, не переоделся), и сразу же провели к Семичастному. Тот сидел в своем кресле, завидев меня встал, протянул руку:

– Привет. Хорошо выглядишь в этой форме! Настоящий вояка!

– Надоело – скривился я, следом за Семичастным усаживаясь за стол – Надоело быть воякой! Отвык я, понимаете ли…я в своей жизни уже столько навоевался – сыт по горло! И форма эта надоела! Хочу наряжаться обычным гражданским раздолбаем! Типа хиппи! Или как щас называется…стиляга! Вот!

– Не представляю тебя стилягой – хмыкнул Семичастный, и усмехнулся – Рожа у тебя не та. Ты на себя в зеркало глянь – какой, к черту, из тебя стиляга? Хе хе… Ладно, серьезно давай: Дача устроила?

– Более чем – кивнул я – Отлично. То, что доктор прописал.

Семичастный помолчал, испытующе глянул мне в глаза:

– Думаешь, они все-таки решатся? Что все будет так серьезно? Ты ведь для этого такую Дачу запросил?

– Да. Думаю – решатся. Вероятность очень большая. Возможно, что Шелепина придется спасать. В моем мире случился ГКЧП, я об этом писал. Но там было совсем другое. Там как раз противники развала страны хотели убрать агента влияния Горбачева и вернуть страну к прежней жизни. И это была их ошибка. Нельзя вернуть к прежнему. Невозможно и просто глупо. Надо идти новой дорогой. Нетоптанной! И еще…им не хватило решимости. Им не хватило духу уничтожить всю эту мразь! Всю эту либерастню! Вот и получили то, что плучили… Очень надеюсь, что вы – другие.

– Но-но! – нахмурился Семичастный – Говори, да не заговаривайся! Уж чего-чего, а духу у нас хватит! Вот в верных людях проблема…кто искренне за нас, а кто только и ждет, чтобы воткнуть нож в спину – как узнать? Понимаешь? Вижу – понимаешь…ты вообще слишком много понимаешь. Слишком.

Семичастный криво усмехнулся, а я так и не понял, что он этим хотел сказать: «слишком». Но решил не спрашивать.

– Вот что, Миша – вдруг обратился ко мне Семичастный, и я искренне удивился. Никогда он не обращался ко мне так…хмм…фамильярно-мягко. Грубоват был – да. Холоден, официален – да. Но чтобы ТАК?!

– Вот что, Миша – снова повторил он, задумавшись – Ты давно звонил своей бывшей подруге в Саратов?

– Давно… – ответил я, чувствуя, что внутри холодеет от предчувствия – Очень давно. Что с ней?!

– Плохо с ней – коротко ответил Семичастный – Рак у нее. Рак печени. Врачи дают ей жизни от десяти дней до месяца, это уж как получится. Она сидит сейчас на уколах морфия. С ней нанятая сиделка – за ребенком ухаживает. Извини, мы тебе не говорили…