Анатолий Мухин - Альтерверс

— Хороший вопрос, — ответил Матвей и сел на корень старого коралла, — я не думал об этом. Наверное это было правильным. Но сейчас, в данный момент, в данную секунду, я рад, что я тот, кто я есть. Мне нравится моя работа. Мне нравится решать сложные задачи. Мне кажется, что я даже нашёл общий язык с Кашалотовым. Благодаря службе у меня есть семья. Деньги. Признание. Это дорого стоит.

— Семья?! — удивился Фёдоров, — Серьёзно?! Ты женат?!

— Да. Она потрясающая девушка. И я люблю её больше жизни.

— Я тоже любил. Но я совершил одну ошибку. И опоздал.

— Она отказала тебе?

— Она умерла.

— Мне жаль. Правда.

— Спасибо. Но это уже не имеет значения. Она умерла из-за них. Как и многие другие. Те, кто не заслуживал смерти. И именно поэтому я уничтожаю этот змеиный рассадник. Раскаловы, Кашалотовы, чиновники… Все они думают только о том, как положить себе в карман ещё и ещё. Они не думают о нас. Им это не нужно. Мы — масса, понимаешь? Погибнет один, придёт другой. Ведь это же такая честь служить в СКВП. Тайное сообщество, куда никогда не попадёт человек с улицы. Секретная организация. Только вся эта романтика сгнила изнутри. И именно поэтому я каждый раз испытываю облегчение, когда сношу Раскалову голову.

— Ну, тут я тебя разочарую. Технически ты его убил, да, но это не наш директор СКВП. Это дубликат из дружественного объекта. У него пневмония, да ещё и в тяжёлой форме. Врачи развели руками, потому он согласился стать… приманкой. Раскалов умный дьявол.

— Он гнилая сука, которая в первую очередь думает о себе и вот ещё одно доказательство. — Матвей на удивление сохранял спокойствие, — Но ничего, я и до этого доберусь.

— Ты же понимаешь, что я не могу тебе этого позволить?

— Понимаю. И понимаю почему. А это означает, что нам всё равно придётся схлестнуться в финальной схватке. Я не беру пленных, друг мой. Ты либо со мной, либо против меня.

— Может быть ты сможешь посмотреть на всё это иначе? СКВП имеет слишком много договорённостей, почему не закрыть глаза на дубликата, который решает свои личные проблемы с другими? Главное, чтобы это не коснулось нас. Ты можешь сесть за стол переговоров. Я уверен, что ты, Раскалов и другие… Вы сможете договориться.

— Я не привык договариваться с предателями.

— Для всех СКВП, которые ты уничтожил предатель — ты. Иногда нужно уметь договариваться с собой. Компромисс — это не проигрыш. Компромисс — это выигрыш для обеих сторон.

— И часто ты договариваешься с собой?

— Мне приходилось, но я считаю, что оно того стоило.

— Я был так же наивен. Все эти компромиссы и договорённости они работают только когда есть заинтересованность обеих сторон. Когда она исчезает, то… — Матвей сделал паузу и прислушался, — Что это? Ты слышишь?

— Это какой-то… рёв?!

— Похоже да. И он приближается!

Егор чувствовал как сильно хочет спать. Сон казался ему спасеньем. Всего несколько минут, чтобы перестать чувствовать боль. Сломанная челюсть, три выбитых зуба, рассечённая бровь. Дубликат отлично поработал дубинкой, чётко знал куда бить. Кажется он сломал Егору несколько рёбер. Каждый вздох давался ему с трудом. Волшебный сон. Он спасёт его. Всего на несколько минут.

— Нет-нет-нет! — сказал Егор Марченко, оперативник СКВП, — Вырубаться нельзя, дружище. Ты же мне ничего не рассказал! Ну, что? Давай попробуем ещё раз? Расскажи мне всё, что знаешь о дубликате Матвея Фёдорова и о себе. Как всё началось, кто вам помогает? Мне нужно знать всё.

Егор открыл рот, но не смог ничего сказать, так как кровь хлынула на подбородок. Он выплюнул её на пол и улыбнулся.

— Ты умеешь добиваться своего, мразь. Ты меня всё равно убьёшь. Я не скажу тебе ничего. Слышишь? Ни-че-го. — он снова сплюнул кровавый шмоток на пол.

— Давай тогда попробуем включить элементарную логику. — Марченко монотонными движениями вытирал резиновую дубинку, — У нас общее прошлое, это однозначно. Значит, разделение вселенной произошло относительно недавно. Может быть год или два назад. А значит… У тебя есть семья.

Марченко изменился в лице. Он знал.

— Она находится в объекте седьмой классификации. Прекрасная пост-апокалиптическая Москва. Не рай на земле, но жить можно. Жену зовут Яна, сына…

— Ублюдок! — проревел Марченко, — Ублюдок!

— Ну зачем так сразу? Ведь от части… Это и моя семья. Мотаться неудобно, правда? Мне пока удаётся не светиться, но кто знает. Как ты думаешь, что будет, если я скажу нашим о том, что есть те, на кого они могут надавить чтобы расколоть тебя? Сам я никогда не смогу… Но они… Они могут, ты знаешь это лучше меня.