Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

Я замечал, что Кунья стала говорить правильнее, более «цивилизованно», строить более сложные фразы. Я рассказывал ей, что мы живем на планете, которая называется Земля, которая имеет форму шара, и так велика, что не хватит всей жизни, чтобы обойти ее. К моему удивлению, Кунья восприняла эти знания вполне спокойно и с пониманием, по крайней мере, она не стала спрашивать, почему мы не падаем с этого шара, и ходят ли люди на другой стороне вниз головой. Зато она сказала, что очень хотела бы посмотреть на Землю с такой высоты, чтобы было видно, какая она, и я ей обещал, что когда-нибудь она это увидит. А когда я рассказывал, что звезды на небе – такие же, как наше Солнце, только очень далеко, она даже спросила, живут ли там люди. Словом, она жадно впитывала любые знания, тем подтверждая, что хочет научиться чему-либо от меня.

Я рассказывал, что жил в мире, где люди не только ходят пешком, но ездят по земле и по воде в повозках, похожих на огромные лодки, которые движет огонь, и даже летают в таких же лодках по воздуху. Что там есть вещи, с помощью которых можно видеть людей, находящихся на другом конце земли и слышать их голос. Она вовсе не воспринимала все это, как сказки, а внимательно слушала.

- Скажи, Уоми, - как-то спросила она. – Почему ты ушел из своей прекрасной земли, полной таких чудес, и пришел к нам? Или я не должна знать это? Может быть, тебя изгнали оттуда?

- Нет, Кунья, просто я прожил в той земле достаточно, сделал все, что надо было сделать, и сам, по своей воле, отправился сюда, к тебе.

- И ты знал заранее, что мы встретимся?

- Честно говоря, да, знал. Но не думал, что это будет так прекрасно.

- Откуда же ты узнал?

- Ну, как тебе объяснить? Понимаешь, в том мире есть такие люди, вроде нашего Ходжи, они сочиняют рассказы. Только не поют их, а рисуют. Есть способ передать этими рисунками мысли другим людям. Это называется – писать книги. И один из них написал про Ку-Пио-Су, про наше озеро, на котором мы живем, про Дабу и про нас с тобой. Я захотел все это увидеть, и пришел сюда. Но я не думал, что ты такая, и что я так тебя полюблю…

- И теперь, когда ты это увидел, что ты думаешь обо всем этом?

- Я ни о чем не думаю. Я просто счастлив, что встретил и узнал тебя.

- Как я хотела бы, чтобы и у нас были такие люди! И книги. Ведь тогда можно столько узнать, правда?

- Да. Когда-нибудь все это будет. А как только будет возможность, я просто тебе все это покажу и научу.

- Покажи непременно. Но самое главное, что ты мне уже показал – это ты сам.

- А для меня главное, что я увидел здесь – это ты!

* * *

Приближалась осень. Я с партиями охотников стал уходить все дальше от поселка, и Тэкту неизменно был со мной. Мы делали западни, в которые после первого снега, который скроет все следы, должны были попадаться звери. Попозже, поближе к зиме, мы собирались посетить западни еще раз, и положить на дно приманки. Это позволит нам наловить много пушных зверей, а из их меха женщины в поселке будут шить зимние одежды.

Нам неоднократно приходилось проверять на деле новое бронзовое оружие – мы кололи копьями кабанов, лосей и оленей, свежевали их бронзовыми ножами, били стрелами куниц, белок и соболей, только для пушных зверей наконечники были хотя и тяжелые, но тупые, чтобы не портить шкуры. Мясо было бы очень трудно доставлять в поселок, если бы я не «изобрел» тележки на колесном ходу. Сначала колеса были деревянные, но потом Карась придумал, как делать из бронзы тонкие полоски и обивать ими колеса для большей прочности. Хотя с тележками было не так просто передвигаться в лесу, но все же они сильно облегчали доставку в поселок битой дичи. Там мясо нарезали тонкими полосками и сушили, или коптили на огне. Жизнь стала гораздо сытнее, все знали о моих заслугах в этом, и старались всячески подчеркнуть, как любят меня и ценят. Это, конечно, было приятно, но я всегда скромно отвечал, что всего лишь многому научился от тех людей, у которых жил четыре года в изгнании, и что Карась сделал больше, чем я. Только Кунья знала всю правду, но, разумеется, молчала.

Однажды Пижму позвал Гарру, и велел ему готовить челнок. Пижму сел в челнок, и они уехали, а вернулись только через несколько дней. Пижму заметно повеселел, как-то внезапно успокоился. Снова стал выходить из дома, разговаривать со стариками, и совсем не упоминал в разговорах мое имя, как это было раньше. Я, конечно, отлично знал, в чем дело. Пижму и Гарру побывали в Каменной Щели, выселке из Ку-Пио-Су, где жили великан Урхату, его мать, колдунья Рефа и еще несколько человек. Они поселились в старых каменоломнях, где когда-то добывали кремень для изготовления каменных орудий, приспособив их под жилье. Пижму хотел прибегнуть к помощи Рефы, чтобы справиться со мной. Гарру, под большим секретом, рассказал мне об этой поездке, хотя Пижму строжайше запретил ему что-либо говорить, но о чем говорил Пижму с Урхату и Рефой, не знал и Гарру.