Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

- Так только казалось, Владимир Ильич. В действительности, победила партийная бюрократия. После Сталина правителем стал Хрущев. И, хотя он имел мужество разоблачить культ личности Сталина, но не пошел в этом до конца, и все началось снова. Вернее, продолжилось – обнищание деревни, низкое качество промышленной продукции, больше половины бюджета уходило на вооружение. Да еще и послевоенная разруха. В начале 60-х годов белый хлеб в городах выдавали по карточкам, только по медицинским показаниям.

- И опять никто не выступил против?

- Из партийной верхушки - никто. Но долго это продолжаться не могло. В 1964 году Хрущев был смещен, и к власти пришел Брежнев.

- Как это – пришел к власти? В качестве кого?

- Генсека, Владимир Ильич, генсека, вашими молитвами!

Ленин передернулся, но промолчал.

- Он правил долго, до своей смерти в 1982 году. После него сменилось двое секретарей, мало чем примечательных. И, наконец, в 1985 году к власти пришел Горбачев. Сначала казалось, что он поведет страну в нужном направлении, произойдет возврат к партийной демократии. Но вследствие непродуманных действий и решений страна в результате просто распалась на отдельные независимые государства – Россию и остальные. Это произошло в 1991-м году. Наступил жесточайший экономический кризис, ведь все экономики республик были завязаны друг на друга. Однако народ опять выстоял, и в настоящее время независимые государства – бывшие члены Союза ССР, успешно развиваются, хотя не все одинаково. Но социализму и коммунизму пришел конец.

Наступило молчание. Ленин сидел, задумавшись, и побелевшими от напряжения пальцами сжимал край стола.

- Да, грустная картина… Сто лет – и все прахом! Чего же вы ждете от меня?

- Ну, сказать это довольно просто, Владимир Ильич, а вот сделать... Лично я хочу, чтобы не произошла вторая мировая война. Чтобы те примерно пятьдесят миллионов человек, умерших от голода, расстрелянных, погибших в сталинских лагерях и убитых на войне, остались жить. А если еще и удастся построить коммунизм – что ж, я тоже не против. Но, как вы, надеюсь, начинаете понимать, коммунизм и диктатура – несовместимы.

- Мне, конечно, не все еще ясно, нужно думать, изучать материалы… Но я согласен играть в вашей команде, тут вы оказались правы. – Он встал и протянул мне руку, а я крепко ее пожал. – У меня нет выбора – дело, которому я посвятил всю свою жизнь, поставлено на карту. Я просто не имею права проиграть! Доклад на партийной конференции подождет. Сколько у нас времени в запасе?

- Время не ограничено, Владимир Ильич. Думайте, работайте, отдыхайте. Считайте это творческим отпуском. Я вам помогу, чем только возможно. А потом я верну вас в ту же секунду, в которую я к вам пришел… Ну, если быть точным, не в ту же самую, чуть позже – когда из комнаты вышла Надежда Константиновна, а я поставил стену времени.

* * *

Я сделал Ленину домик рядом со своим. С кабинетом, кухней и спальней. Не забыл душевую и туалет. Чтобы не обслуживать его самому, снабдил синтезатором с голосовым управлением, он же – утилизатор. Этакий шкафчик. Заказываешь, что надо – оно уже там. Кладешь что-то, нажимаешь кнопку – там ничего нет.

Сначала он возмущался такой расточительностью. Можно ведь посуду и одежду повторно использовать! Но я ему объяснил, что, во первых, для такой схемы тоже потребуется масса ресурсов – вода, мыло, щетки, а во-вторых, разве трудно для силы, создавшей из ничего Вселенную, создать лишнюю пару тарелок или носков? Подумав, он согласился.

Для работы я поставил ему компьютер наподобие моего, с разрешением выхода в земной Интернет. Разумеется, только на чтение информации. Он научился пользоваться компьютером очень быстро, а от возможностей поиска нужной информации вообще пришел в восторг. Я обратил его внимание на то, что в Интернете множество мусора, но его это не смутило – при работе с бумажными книгами и документами тоже далеко не всему можно верить, сказал он.

Я дал ему аппарат персонального вызова, чтобы он в любой момент мог со мной связаться, если что-то понадобится, но пользовался он им не часто.

Вопрос о Боге оставался открытым. Учитывая его замечание, что с такими возможностями я легко мог бы ему предъявить образ «бога», созданный мной, я не стал представлять ему Иисуса, да и Иисус на этом не настаивал. Он сказал, что я и так добился немалых успехов в этом проекте, и, возможно, что-то серьезное и получится.

Как-то раз днем мы сидели возле домика Ленина, и между нами завязался разговор. Я спросил: